Лиза

Она смотрела с ужасом. Ногам и рукам становилось холодно, как зимой. И накатывало понимание, что все-таки не зубные врачи, а пауки — вот самое страшное на свете.

Лиза сдерживала дыхание. Она боялась пошевелиться. Но ее трясло все сильнее. Одновременно она чувствовала, как струйки пота стекают по спине вдоль косточек позвоночника. И это было неприятно.

За окном раздалось шуршание, скрежет. Кто-то еще карабкался в комнату.

Лиза в страхе смотрела на то, как из окна вырастают огромные, толстые, как рука, серые, поросшие короткими волосками лапы. Гигантский паук! Больше Лизы!

«Ба-буш-ка! Ба-буш-ка!» — и визг, неслышный визг, от которого пауки шарахнулись в сторону и вдруг замерли, не шевелясь. Замер и тот, страшный, который карабкался в окно.

Наступившую тишину нарушили шаркающие шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Кто-то входил в квартиру. Кто-то был уже в прихожей, сзади.

Лизу снова накрыла волна ужаса. Казалось, страшнее уже быть не может. Но стало страшнее. Страшно до боли, до судорог по всему телу, до сухих глаз. Сухих до такой степени, что веки почти скрежещут при закрывании. Лиза закрыла глаза и замерла в полуобмороке, наклонившись вперед и почти повиснув на толстой ленте скотча.

— Господи, что они с тобой сделали? Так перепугали девчонку…

Бабушка!

Опять накатила волна, но теперь волна радости, облегчения, освобождения. Бабушка пришла — теперь все будет хорошо.

Совсем не больно и незаметно с губ слетел клейкий пластик. И руки вдруг оказались свободными. И вся Лиза — легкая и свободная. Она вскочила, почти взлетела с кресла и уткнулась лицом в бабушкину шаль, которую та не снимала даже в самую сильную жару. От бабушки пахло клубничным вареньем, сдобным тестом и совсем немного — старой одеждой.

— Не бойся, не бойся больше, Лизанька, — шершавая ладонь ласково-ласково огладила волосы, шершавый палец осторожно подобрал остатки слез. — Ну, пошли теперь домой? Чай пить будем, с пенками…

— А…, — Лиза мотнула головой вокруг, стараясь ни на что не смотреть при этом.

— А эти пусть теперь сами с собой разбираются. Ишь, моду какую взяли — детей пугать. Пусть-ка вот друг друга теперь попугают. Ты туда не смотри, не смотри, тебе пугаться нельзя, а то заикаться еще будешь…

Бабушка прижала Лизу лицом к себе и повела куда-то. Куда-то отсюда. Домой.

Бабушка и Лиза шли домой по солнечной улице, и было тепло и легко.

— Ба, а хлеб-то я не купила, — вдруг вспомнила Лиза.

— А вот сейчас с тобой вместе и купим.

Бабушка шла и недовольно бурчала себе под нос:

— Ишь, моду взяли — детей пугать. Пусть спасибо скажут, что я их не напугала. Пусть вот теперь сами попробуют не испугаться. Я им еще покажу — маленьких обижать…