Лиза готова на все

«Как бы мне не загнуться первой», – вздыхала я в те редкие минуты, когда удавалось ненадолго остаться одной.

Шел четвертый день пребывания Эльспет в доме Эрика. Вечером, после того как я помогла ей подняться наверх и лечь в постель, она жестом пригласила меня присесть рядом.

– Расскажи, – сказала она, – как вы познакомились с моим милым Эриком? Я хочу знать все: от того, как ты первый раз взглянула на него, и до того, как ты осознала, что это любовь.

Я поняла, что настал момент, когда мне пригодится все то, чему научили меня в драматической школе.

– Ну, – начала я, – я расскажу вам то, как все это запомнилось мне. Хотя я не уверена, что Эрик повторит вам то же самое слово в слово, – добавила я, оставляя Эрику путь к отступлению на случай, если мать попросит его рассказать свою версию знакомства.

– Не волнуйся, – Эльспет похлопала меня по руке, – я знаю, что мужчины менее эмоционально воспринимают все это. Мой муж, например, никогда не мог ответить на вопрос, какого цвета у меня глаза, хотя его неоднократно спрашивали об этом. Он никогда не замечал, что я купила новое платье, пока ему не приходил счет. Так что, Лиза, просто расскажи мне, что ты помнишь. Ты сразу решила, что он – красавец, как только его увидела?

Я опустила голову и принялась рассматривать свои руки в надежде, что Эльспет не заметит моего выражения лица и решит, что я просто задумалась. На самом деле я изо всех сил старалась не рассмеяться. Нет, это только мать может решить, что ее сын, у которого голова лысая, как коленка, а череп имеет форму помятого грейпфрута, долго лежавшего на самом дне корзины в супермаркете, что этот человек – красавец.

Когда я подняла голову, Эльспет смотрела на меня пристально и сосредоточенно. Она явно готова была выслушать долгий и подробный рассказ, а не просто – «наши глаза встретились, и мы поняли, что это любовь». Надо было срочно придумать правдоподобную историю.

– Был день рождения моей хорошей подруги Симы, – начала я.

* * *

Конечно, я рассказала ей историю моего знакомства с Ричардом. Я перенесла действие из простого лондонского паба в роскошный голливудский бар. Первое свидание было не в пиццерии, где мы с Ричардом съели по тарелке спагетти, а в превосходном ресторане под названием «Тихоокеанский Рим». Но все подробности я взяла, разумеется, из настоящей истории любви.

– А когда ты поняла, что любишь его?

– На выставке. Мы стояли у той самой картины кисти Хокни, «Мистер и миссис Кларк и кот их Перси», в галерее Тейт.

К тому времени я уже рассказала Эльспет, что Эрик приезжал в Лондон познакомиться с моими родителями.

– А каким образом все вообще началось?

– Он просто рассказывал мне, что ему нравится в этой картине. Эрик подошел ко мне сзади, обнял за талию и положил подбородок мне на плечо. Меня вдруг поразило, какой же он пылкий и тем не менее глубокий человек, как он чуток и восприимчив. Мне захотелось посмотреть на мир его глазами. Захотелось отдаться ему целиком, без остатка, слиться с ним в одно целое и остаться так навсегда.

– И теперь это скоро случится, – сказала Эльспет восхищенно и счастливо.

– Да, я надеюсь.

Слава богу, на сегодня ей этого оказалось достаточно. Эльспет получила свою сказку перед сном, а я отправилась на ежевечернюю охоту на Пикассо.

– Пикассо! – позвала я. В моем голосе было меньше энтузиазма, чем обычно.

Сад тонул в тишине; только шум волн, ласкающих песок, доносился с пляжа. Я понимала, что вспоминать историю знакомства с Ричардом было не самой блестящей мыслью, но, как ни странно, на этот раз воспоминания не повергли меня в обычную меланхолию. Плакать не хотелось. Еще совсем недавно, стоило мне воскресить в памяти хоть миг нашего счастья, как слезы сами наворачивались на глаза. А сегодня вечером – нет…

Я потрясла коробкой с птичьим кормом и с удивлением обнаружила, что Пикассо стоит рядом со мной.

– Ну что, пошли в дом? – сказала я.

Павлин спокойно пошел следом за мной. Я перестала орать. Он перестал прятаться.

Неужели то же самое произошло с моими воспоминаниями о Ричарде? Я перестала прятаться от них, так неужели и они отпустят меня? Неужели боль наконец уходит?

Глава двадцать третья

Эльспет не слишком утомляла меня рассказами о своей болезни. То есть она постоянно напоминала мне о том, что вот-вот собирается покинуть этот мир, но какой именно недуг терзал ее, для меня оставалось неведомо. Даже через неделю после того, как мы с мамой Эрика поселились под одной крышей, я не знала, какой у нее диагноз. Мне оставалось только гадать. Уж не рак ли груди и у нее, как у бедной Брэнди? Только в очень запущенной форме?