Лиза готова на все

Эльспет отправили на рентген. Она жаловалась на боль в ключице. Когда ее уложили на каталку и повезли в лабораторию, я жестом остановила врача.

– Знаете, она уже числится в вашей клинике как амбулаторная пациентка.

Врач изумленно поднял брови:

– Вы уверены? У меня нет никаких записей о ней.

– Посмотрите в файле онкологии. У нее рак.

– Что вы говорите? – сказал врач с той же интонацией, что и Скотт.

– Да, только я, правда, не знаю, рак чего.

– Хорошо, я проверю, – кивнул врач и направился вслед за каталкой Эльспет в лабораторию.

* * *

Меня трясло. Я толком даже не понимала, из-за чего: из-за аварии или из-за того, что я, как мне показалось, видела Ричарда. Я решила, что, если я выйду и немного пройдусь, мне станет легче. Эльспет еще какое-то время продержат в лаборатории. Может, я успею сбегать к Брэнди?

– Уже поздно, – сказала медсестра на входе, – прием посетителей закончен. Вы родственница?

– Почти.

– «Почти» недостаточно для этого времени суток.

Я поняла, что она меня не пустит.

– Все в порядке, Габриелла, – раздалось у меня за спиной. – Это моя знакомая.

Скотт вышел из своего кабинета и подошел к нам.

– Что с вами? – обратился он ко мне. Меня трясло так, что это было заметно.

– Я попала в аварию.

– Вы ранены?

– Нет, думаю, у меня просто шок. А у Эльспет, возможно, сломана ключица.

Скотт неожиданно обнял меня и повел в кабинет. Там он снял со стула пачку папок с медкартами пациентов и усадил меня на свое место за столом. Как только я села, слезы брызнули сами собой. Я тут же рассказала ему о привидении, которое увидела в галерее.

– Вам показалось, потому что в последнее время вы часто о нем думали, – резонно заметил Скотт. – Эльспет назвала вам его имя?

– Нет, но она как раз собиралась это сделать, когда мы попали в аварию. Собственно, именно поэтому я и налетела на машину.

– Лиза, вы даже не знаете, что собиралась сказать вам Эльспет. Вы перевозбуждены и расстроены.

Он посмотрел на меня более внимательно. В кабинете был полумрак, горела только одна настольная лампа. Мне это напомнило один фильм, «Буги и Бэколл»: там девушка приходит в гости среди ночи, ища спасения, а юноша так скован и эмоционально зажат, что не может сказать ей о своих чувствах.

Скотт открыл рот, и я подумала уже, что вот сейчас он скажет мне что-то такое, что спасет меня. Но он передумал. Вместо этого Скотт предложил:

– Идемте. Я провожу вас к Брэнди.

Мы шли по темным коридорам. Потом Скотт тихонько приоткрыл дверь в палату Брэнди и впустил меня внутрь.

– Днем она приходила в себя, но сейчас снова спит, – прошептал он.

Голова Брэнди покоилась на высоких белоснежных подушках. С проводом капельницы, тянущимся от забинтованного запястья к штативу, с небольшим мигающим монитором у изголовья она была похожа на космонавта, погруженного в сон на время перелета Земля – Марс.

В кресле у окна громко храпел Джо. Из его рук выпал и лежал на полу очередной букет.

– Ей будут делать химиотерапию? – тихонько спросила я.

– Пока нет. Я только что получил результаты анализов из лаборатории.

Мы вышли в коридор, и Скотт прикрыл дверь.

– Лимфатические узлы у Брэнди в порядке, так что мы начнем курс тамоксифена, и будем надеяться, что как пациентка она больше сюда не вернется. Это лучший исход операции, на который только можно рассчитывать. Пока шов не заживет, будет больно, но в целом, я надеюсь, Брэнди вылечится.

– Вот Джо обрадуется, когда узнает!

– Они близкие друзья, как я заметил… Заботятся друг о друге.

Я не удержалась и вновь расплакалась. Они заботятся друг о друге. Я забочусь об Эльспет. А обо мне кто-нибудь когда-нибудь позаботится?

– Я отвезу вас в Малибу, – сказал Скотт. – Мне так и так надо кое-что обсудить с Эльспет. Вот заодно и поговорим.

Мы пошли обратно по темным коридорам. Скотт снова обнял меня, моя голова склонилась к нему на плечо. Я вдохнула его запах и снова вспомнила, как мы танцевали вальс. Раз-два-три…

Глава двадцать седьмая

Эльспет в аварии не пострадала. Рентген не показал никаких повреждений. Ни одна, даже самая маленькая, косточка не треснула. Тем не менее, учитывая ее «состояние», я была уверена, что врачи не отпустят ее домой в тот же вечер. Отпустили! Скотт отвез нас домой на своей машине. У него был «вольво». По-моему, здравый выбор для врача – машина, внушающая уверенность в своей надежности. Когда мы наконец добрались до Малибу, я сразу же пошла к себе и легла спать. Скотт заверил меня, что побудет с Эльспет, пока ее не станет клонить в сон. До меня еще некоторое время доносились их приглушенные голоса, но вскоре я отключилась.

Уж не знаю, сколько времени они просидели вечером, но Эльспет проснулась, как обычно, в шесть утра. Кроме того, ей явно не терпелось заняться делом, и о том, чтобы провести день в тишине и покое, не дергая окружающих, не могло быть и речи. Впрочем, к тому моменту, когда прозвонил ее колокольчик, возвещая новый день моей каторги, я и сама уже полчаса как не спала.