Лиза готова на все

– А ничего, если я сделаю вам бутерброд с яйцом, листиком салата, но без майонеза? – любезно спросила я.

– Даже речи быть не может, – последовал ответ.

Итак, я села в машину и поехала в ближайший супермаркет. На самом деле вряд ли его можно было назвать ближайшим, потому что я плохо знала район, в котором жил Эрик, и мне пришлось проехать полпути до Сан-Франциско, прежде чем я нашла магазин, в котором помимо настоящих американских сувениров и купальников продавалась еще и еда. Когда я вернулась, Эльспет капризно сказала, что меня только за смертью посылать. Действительно, подумала я, что может быть проще, чем найти супермаркет, в котором продается ее любимый домашний майонез под названием «Волшебная легкость» с пониженным содержанием жира? Вареное яйцо к этому времени, разумеется, остыло, а Эльспет предупреждала меня, что оно должно быть обязательно теплым. Я сварила другое яйцо и яростно растерла его с майонезом – представляя себе, что это не яйцо, а ее череп.

– Хлеб не тот, – вот все, что я услышала, когда с лучезарной улыбкой подала Эльспет аккуратненькие сэндвичи со срезанной хлебной корочкой, тоненькие, украшенные маленькими листиками салата.

– Эрик специально для вас покупал этот хлеб, – заметила я. – Он сказал, вы предпочитаете зерновой.

– Да, но не с яйцом, – объяснила гостья. – Эти бутерброды надо делать с белым хлебом.

– Понятно.

Я подхватила тарелку и покорно отправилась на кухню.

– Старая карга говорит, что этот хлеб слишком черен, – пожаловалась я холодильнику.

– С кем это ты разговариваешь? – донеслось с противоположного конца дома.

Я отметила про себя, что впредь надо быть начеку – слух у Эльспет значительно лучше, чем я предполагала.

– Ни с кем, – крикнула я, – просто порезалась разделочным ножом!

– Смотри, чтобы кровь не попала на бутерброд! – донеслось в ответ.

И это было только начало. В тот день до самого вечера Эльспет вела себя, как девочка из сказки про трех медведей, только привередничала в два раза больше и не по-детски. Чай оказался слишком горячим. Потом слишком холодным. Потом слишком теплым… В спальне, на которой она наконец остановила свой выбор (и куда я на собственном горбу в очередной раз перетащила ее вещи), гостье сначала показалось слишком темно, потом – после того как я собственноручно отцепила крючок за крючком шторы, оставив только тюль, – слишком светло. Подушки были слишком мягкими, а постель – слишком жесткой.

– Удивляюсь, зачем я вообще приехала? – сказала старуха, в то время как я взбивала ей подушки.

– И зачем? – спросила я не без скрытого ехидства.

– Хотела побыть с сыном, хоть немного. И узнать поближе тебя, – добавила она с удивительно обезоруживающей улыбкой. – Надеюсь, утром я буду чувствовать себя лучше. Трудно приспособиться к жизни в незнакомом доме. Ах, если бы только Эрик был здесь!

Да, хорошо бы, подумала я. Хотя теперь я начала догадываться, почему он свинтил на две недели. Я кивнула, всем своим видом выражая сочувствие Эльспет, – в конце концов, за это мне и платили – и протянула ей стакан воды, теплой, не выше и не ниже тридцати двух градусов, как и было велено. Только потом я смогла наконец отправиться в свою комнату. Я ведь тоже впервые ночевала в этом доме. Ладно, сказала я себе, это ведь только на пару недель. Потом Эрик вернется, а я притворюсь, что мне надо в Англию к родителям. Ну и, в конце концов, я же не бессердечная тварь: сделаю все, что от меня зависит, чтобы скрасить последние недели жизни Эльспет Нордофф.

А в это время, на другом конце города, Брэнди тоже укладывалась спать в незнакомом месте. Ее первая встреча с личным врачом в клинике Святого Экспедитора в Санта-Монике была назначена на следующее утро. А пока что первый же осмотревший ее врач решил, что будет очень хорошо, если ночь перед консультацией она проведет в клинике. Выглядела она действительно ужасно – после посещения бесплатной клиники, где ей грубо вынесли приговор, она ничего не ела и почти не спала.

Но когда Брэнди позвонила мне из клиники, прямо из своей отдельной палаты с видом на океан, ее голос дрожал от возбуждения, и я поняла, что она вняла наконец словам Георгины.

– Я решила, что так просто не сдамся, – радостно сообщила мне Брэнди, – я прямо чувствую, как мне уже становится лучше!

– Возможно, это на самом деле так. Как-никак, ты выбралась наконец из нашего мерзкого дома, а там даже я чувствовала себя больной. Как тебя кормят?

– На ужин дали обалденный салат из морепродуктов, – сказала Брэнди, – давно я не ела с таким удовольствием. А ты как?

– Я съела сэндвич с яйцом и черным хлебом.

– Что-то не очень соблазнительно звучит. Я думала, у Эрика есть собственный повар.

– Есть. Я. А настоящий повар сбежал еще вчера – и правильно сделал.

– А ты сегодня еще не звонила Джо?

– Нет.

– Он привез меня в клинику и сидел здесь со мной, пока его не выгнали, чтобы я могла поспать. Мне показалось, что он не хочет возвращаться домой один.

– С радостью пригласила бы его сюда, но, боюсь, на Эльспет его мини-юбочки произведут слишком сильное впечатление.

– Как она тебе?