Лиза на пути невозможности

Златогон не мог подавить смех. И не мог спокойно видеть возмущённое лицо напарника. Он закрылся крыльями и приглушённо смеялся. Старшие сидели в разных дальних углах, не мешая знакомству молодёжи с пещерой Корнилия.

* * *

После перекуса сухарями с водой, который с натяжкой можно назвать ужином, мальчишки улеглись спать. Лиза завернулась в своё походное одеяло, как в первую ночь, и сидела, неподвижно глядя в стену пещеры.

– Что с ней? – насторожился Алоиз. – Заболела?

– Устала, – шёпотом ответил ангел. – Переоценила свои силы, бывает! Даже для такой боевой девчонки тяжело ночевать в горах. Может быть, она скучает по дому?

– Может быть, жалеет, что связалась с этими долинами и горами? – передразнил чёрт. – Братья ей настолько дороги?

– Перестань, она об этом не думает!

– Да она вообще ни о чём не думает! – Алоиз подошёл вплотную к сидящей девочке и помахал когтями перед её лицом. – Ау! Кто-нибудь дома?

Лиза медленно, как лунатик, повернулась в его сторону.

– Отойди! – шикнул Златогон. – Ты её пугаешь!

– Чем? Она меня не видит!

– Но чувствует!

– Незаметно, чтобы ей это не нравилось, – хмыкнул Алоиз, но послушался и снова уселся в своём углу.

Тем временем Лиза встала, бросила пару веток в огонь и пошла ровно в тот угол, где сидел старший чёрт.

– Ты чего? – отстранился у неё с пути Алоиз. – Уйди! Места тебе мало?

Но ему пришлось вжаться в стену, а потом и вовсе скатиться на пол, когда Лиза облюбовала именно тот камень, где сидел он. Златогон снова зашёлся тихим смехом.

– Заткнись! – прошипел напарник и на четвереньках осторожно прополз под стеной до открытого пространства, без каменных глыб и коровьих черепов. Алоиз сел спиной к огню, прямо на край очага и вытянул копыто. – Ух, мучение! Она чувствует? Это я её чувствую! Как подходит, сразу судорога до рогов! Ммм… Если так пойдёт дальше, мне придётся ночевать на улице!

Через пару минут Лизе захотелось погреться. Она встала и пошла к огню. Очаг в пещере, по выражению старшего чёрта, «конём не объедешь». Но Лиза почему-то выбрала именно тот кусочек, который уже занят. Словно сквозь невидимого Алоиза огонь для неё горел ярче.

– Отчего этого ребёнка так тянет ко злу? – возмутился он, снова вынужденно пересаживаясь.

– Может, она в тебе видит не только зло? – многозначительно улыбнулся ангел.

– Прекрати эти штучки, Дан! Смотри, опять пошла!.. Что она чувствует? Я слежу, чтобы холода и движения воздуха не было. Отстань! Кыш!.. Почему она за тобой не ходит?

– Хочешь разом понять тайну женской и детской логики? Над которой тысячелетиями бьются философы всех трёх уровней? Может, она ходит, потому что ты сам её позвал? Она ведь сидела, никого не трогала!

– Ну и как теперь отвязаться? – раздражённо спросил чёрт.

– Не знаю.

– Так попробуй ты её позови!

– Лиза! Лиза! Ты меня слышишь? – Златогон подошёл и встал между девочкой и Алоизом. Лиза растерянно оглянулась по сторонам, то ли слыша смутный зов, то ли потеряв ориентир.

– Ух, отстала, – облегчённо выдохнул слуга Князя, когда Лиза наконец легла спать.

– А ты знаешь, что если мы одновременно дотронемся до неё, нас не шарахнет током? – сообщил ангел.

– Слышал что-то подобное. Но не проверял.

– Проверим?

– Ты всё ещё дитя, Дан, – бывший друг детства с сожалением цокнул языком.

– Все мы дети… в каком-то смысле.

– Я спросить хотел, – вспомнил Алоиз. – Почему внизу о тебе словно никто не слышал? Или не помнит. Наверху ведь сто пудов каждый знает, кем ты был и откуда пришел?

– Знают. Но им безразлично моё прошлое. Отличный пример для истории, не больше. А для вас я плохой пример. Отсюда психологическая защита. Словно меня и не было. Да ещё и в том дело, что у вас друг друга плохо знают в лицо.

Вот, представим, завтра твой троллик… или нет, какой-то известный поручик будет разжалован обратно в троллики. Его мигом узнавать перестанут! Если бы пошёл на понижение – другое дело. Или выучится твой Ганс, станет «шустрым»… Ты через неделю его забудешь. Попросят отличить, и то не вспомнишь.

– Лапы прочь от моего троллика! – пригрозил Алоиз. – Но, по сути, верно.

– То, что ты не забыл, тоже верный знак, – заметил Златогон.

– Не придумывай! У меня другая причина.

– Сердечная привязанность. Такая память не стирается.

– Психолог! – презрительно усмехнулся Алоиз. – А скажи, пташка, какая у тебя степень? Просто интересно.

Златогон смутился и подавил улыбку.

– Не скажу. Ты ржать будешь.

– Ну скажи… – подлизывался старший чёрт. Потом недоверчиво вытаращил глаза. – Я понял! Шестьсот шестьдесят…

– Пять! – признался Златогон.

– Ха-ха! И тебе позарез надо перепрыгнуть через ступень, не то засмеют!

– Да. Доволен?

Алоиз с удовольствием облизнулся.

– А мечта идиота, само собой, «три топора»? Хранитель? – предположил он.

– Само собой, – смиренно кивнул ангел. – Удобно, что ты не слышишь мои мысли, но всё равно их знаешь.

– Ты примитивен, как все ангелы! Вас просчитать – раз плюнуть.

– Ах, скучно тебе? Хочешь с непредсказуемым человеком дальше в прятки играть? Сейчас разбужу Лизоньку! – в свою очередь посмеялся Златогон.

Алоиз воспринял угрозу всерьёз.