Лиза в ссылке

– На всё лето, – соврала Лиза.

Сходили прогуляться к реке, помочили ноги в ледяной воде. Лёшка с Наташей всё время вместе. Наташка фотографируется на фоне цветущих полей, Ленка, хохоча, влезает в кадр, а Лизу они даже не зовут. Ваня изучает местную флору и фауну, вот-вот поведает Лизе что-то увлекательное о вылетевшей из травы пичужке. Лиза держится на расстоянии, чтобы этого избежать.

Вернувшись, поиграли в бадминтон кривыми деревянными ракетками, Наташка сплела себе венок из клевера, улеглась в гамак, а Лёшка с Ленкой её фоткали.

Лиза снова суетилась с посудой, стараясь не смотреть в их сторону. «Вот как он так может, как будто ничего и не было? Или, может, правда не было? Может, я всё придумала? Но ведь провожал же и на матч приглашал, и подмигивал, предатель!»

После чая Наташка включила на телефоне музыку. Она отлично танцевала. А Лиза не подумала о том, что современные танцы в ретро сарафане будут смотреться нелепо.

Бабушка уже вернулась и сидела у себя. Наташка вытащила Лёшку и Ленку танцевать, направилась к Лизе. И тут на крыльце появилась бабушка.

– Музыка у вас больно заводная, не удержалась.

– Правильно! – одобрил Лёшка. – Давайте плясать.

Бабушка спустилась и оказалась в центре танцующих. Она привстала на мыски, и комично потрясая кулачками, начала пританцовывать. А Лёшка пустился вприсядку вокруг неё. Наташка с Ленкой заливались смехом.

Лиза готова была провалиться сквозь землю. Лёшка, устав приседать, начал перехватывать бабушку под руку.

Песня казалась бесконечной. Но тут бабушка поймала Лизин страдальческий взгляд и осеклась. Расстроенная тем, что не исполнила обещание, она поспешила уйти, замахав на себя руками.

– Вот так бабуля! – смеялся Лёшка. – Огонь!

Наташа изобразила бабушкин танец, и Лиза с удивлением почувствовала, что ей захотелось ударить подругу. Она отвернулась и посмотрела на часы.

– Надоели мы? – усмехнулся Ваня.

– Да нет, привычка, – пожала плечами Лиза.

– Товарищи, а электричка через полчаса, – неожиданно громко объявил он. – Следующая поздно. Пора собираться.

Лиза хотела проводить.

– Отдыхай, дорогая, не заблудимся, – посмеялась Наташа.

И Лиза дошла с ними до калитки. Что-то поймала в Лёшкином взгляде, будто из прежнего – тёплого, близкого, и она, сама того не желая, ответила укоризной.

Зачем, спрашивается? Не было у неё к нему претензий. Вообще ничего не было. Пустота, одна противная, досадная пустота внутри.

Лиза вернулась к дому. И тут снова бабушка.

– Обиделась на меня? – спросила она виновато.

Лиза покачала головой.

– Лёшка твой совсем в девочках не разбирается. Он ещё много раз пожалеет, только поздно будет. А вот другой, чёрненький…

– Бабуль, можно я одна посижу? – перебила её Лиза.

– Я на свете-то пожила, – бабушка хотела ещё что-то сказать, но, сделав над собой усилие, ушла в дом.

Лиза улеглась в гамак, который ещё пах Наташкиными духами. Лизе они нравились. Осторожный ветер, вечерние распевы птиц, воздух, окрашенный закатным солнцем в нежно-абрикосовый цвет, – всё это казалось созданным для того, чтобы предаваться блаженным воспоминаниям о романтической встрече, перебирать в памяти взгляды, прикосновения, слова. А вместо этого только усугубляло досаду.

Лиза и пострадала бы с удовольствием, но она давно поняла, что не дано ей страдать из-за несчастной любви: либо она счастливая, полная надежд и доверия, либо нет её. Так что не о ком теперь ей ни плакать, ни мечтать. Нет у неё больше ни друга, ни подруги. С родителями в ссоре. Одна прабабка, в неё влюблённая. И медовый месяц впереди. В общем, всё к лучшему, только куда уж лучше-то.

От земли потянуло влажным холодом, и Лиза свернулась калачиком. Зевнула. Нет, идти спать в такой трагический день это слишком прозаично. Надо стихи сочинить, хоть какой-то будет толк от этого недоразумения.

«Я ждала тебя, мечтала», – начала было Лиза, но тут пропищал телефон. Незнакомый номер.

«Ещё раз спасибо за отличный день. Ваня».

Лиза усмехнулась, не стала писать ответ.

«И бабушке передай спасибо за вкусноту».

Смешное слово – вкуснота.

«Передам, – написала Лиза. – И тебе спасибо за шашлык».

«Не за что».

Лиза повернулась на спину и улыбнулась гаснущему небу: «И на том спасибо».

Она сама удивилась, когда по дороге к себе заглянула в бабушкину комнату. Та уснула в кресле, запрокинув голову и тихонько похрапывая. Лиза осторожно вошла и вгляделась в её лицо, одновременно старческое и детское. Столько пережившая и такая беззащитная. Когда бабушка не смотрит влюблёнными глазами, то к ней вполне можно испытывать если не любовь, то нежность.

На бабушкиных коленях лежали стопки писем. Одно, развёрнутое, соскользнуло на пол. Лиза подняла его.

«Дорогая Нинуля, гулял сегодня по нашему парку, посидел немного в той беседке, где мы танцевали… Постоял у высокой берёзы, где мы разговаривали. Она наверняка запомнила твой звонкий смех, и я призывал её в свидетели, что мне не приснился тот чудесный осенний вечер…

Жёлтые листья на мокром асфальте,

Чёрные туфли, синее платье,

Рыжие кудри, тёмное небо…

Что это? Скажешь? Быль или небыль?

С надеждой на скорую встречу,

Витя»