Лизавета, или Мери Поппинс для олигарха

Я была не в обиде, честно. Юльча знала, как я не люблю подобные заведения — она была со мной тот единственный раз, когда я была в клубе, и как потом описала это место, в каких красочных эпитетах и не совсем цензурных метафорах. Ко мне она обратилась действительно только потому, что больше ничего не оставалось. Но! Если б я все-таки каким-то чудом любила такого рода заведения, подруга позвонила бы мне первой…

В конце концов, долгие и нудные сборы под громкую музыку завершились успехом. Пока я была в душе, Юлька сбегала домой переодеться, благо жили мы почти в шаге друг от друга. Оставались мелочи: вызвать такси, обуться, да подкрасить губы. И подруга справилась со всем этим куда быстрее, уже влезая в изящные туфли-лодочки на приличном каблуке. Я же надолго зацепилась у зеркала, пытаясь прицепить к волосам накладные синие пряди так, чтобы они ни в коем случае не отцепились, и зажимы от них не было видно.

Хотя, спрашивается, кто их там в темном клубе будет рассматривать-то?

— Слушай, я завивалась быстрее! — мазнув прозрачным блеском по губам, пристроившись сбоку от меня, возмутилась Юльча, показательно тряхнув идеальными кудрями. — И красилась тоже… И потом, почему именно синий? И что за внезапная дискриминация плойки?

— Я всегда хотела что-нибудь эдакое, — фыркнула я в ответ на обвинения, не отрываясь, впрочем, от своего занятия. — А в садик в таком виде ходить нельзя. Приходится довольствоваться накладными, спасибо тебе, господи, за вовремя сотворенный Али-экспресс…

— Ты неисправима, — сморщила носик девушка, поправляя свою маечку, идущую в комплекте к белым узким джинсам и перчаткам из серебристой искусственной кожи с обрезанными пальцами. — Всё! Как я выгляжу?

— Ты знаешь… — повернувшись, я окинула подругу взглядом с головы до ног и задумчиво констатировала. — Вполне так…гламурненько.

— Айщ! Ненавижу это слово!!

— Знаю, — рассмеявшись, я полезла в шкаф за своим последним приобретением с того же чудо-сайта. Вынув оттуда коробку, извлекла на свет новенькие черные кеды на танкетке, с яркими желтыми шнурками и такой же полосой по низу, испытывая к Юльке-кастрюльке небывалое чувство благодарности.

Если б не она со своим нетипичным предложением, когда бы я еще выгуляла новую обувку?

— И тут ты должна простонать, нежно их поглаживая: «моя пре-е-е-елесть!», — глядя на то, как я с удовольствием обуваюсь, прокомментировала подруга. И, спохватившись, подпрыгнула вместе с телефоном, поползшим по краю тумбочки в коридоре. — Ой, такси!

— Я все, — быстренько завязав шнурки потуже, я сунула в один карман телефон, в чехле которого хранилась карточка с деньгами, во второй хотела запихать ключи, но передумала. Заперев дверь, я просто кинула связку в крошечную сумочку подруги, расшитую бисером — она-то как раз любила подобные аксессуары, в то время как я терпеть не могла, когда у меня что-то болталось в руках.

Вниз по лестнице и до такси мы бежали с хохотом, умудрившись где-то по дороге подхватить хорошее настроение.

Наверное, сказалось чувство предвкушения яркого события, долгого и ожидаемого, возведенного чуть ли ни в ранг далекой и не совсем сбыточной мечты. А я же, скорее всего, просто заразилась от Юльки — та не переставала щебетать все время, лихорадочно блестя глазами.

А уж когда мы добрались до места…

Если б я вовремя не закрыла кому-то рот ладонью, оглохла бы не только я, но и таксист, случайные прохожие, очередь в клуб и даже работники на входе!

— Если ты в состоянии говорить, а не визжать, просто кивни, — давясь смехом, попросила я, наблюдая за бешено вращающимися глазами подруги, тихо попискивающей от восторга. Но кивнуть, она все-таки кивнула, а после того, как я убрала ладонь, просто таки сорвалась с места, утаскивая меня за собой:

— Все слова потом, а сейчас я просто хочу вну-у-у-утрь!!

Ну, если честно, я ничего не имела против, не смотря даже на то, что руку мне чуть не оторвали.

Ночной клуб «Пантеон» представлял собой шикарное, завораживающее зрелище. Большое здание, стоящее особняком от остальных строений, рядышком к торговому центру, и в значительном отдалении от жилого массива, было сложно не заметить, даже просто проезжая мимо. Летом темнеет поздно, но даже в закатных сумерках яркая неоновая вывеска шрифтом, стилизованным под Древнюю Грецию смотрелась потрясающе. Как и внешняя облицовка из темного матового стекла с незаметно встроенной подсветкой.

Впрочем, впечатляла и длинная очередь в пух и прах разряженной молодежи. И не только: некоторые посетители, возраст которых был далеко за тридцать, проходили и просто так, минуя длинную вереницу людей. И их пропускали!

— Это випы, — пританцовывая от нетерпения, сообщила мне Юлька, обмахиваясь нашими пригласительными. — Им закон не писан. Везет, да?

— Так это, — отобрав красивые бумажки, вовремя кое-что вспомнив, я внимательно вгляделась в печатный шрифт. — Мы же тоже, разве нет?