Лизавета, или Мери Поппинс для олигарха

По приезду уставшего ребенка (не меня!) не потащили в дом. Он так и не проснулся, пока Кирилл нес его на руках в сад, где и уложил в тени яблонь на просторные садовые качели. Стасик часто дремал здесь днем, он хорошо засыпал под журчание искусственного ручейка, протекающего неподалеку. Небольшая подушка и покрывало здесь обосновались давно, да и оставлять ребенка было не страшно. Во-первых, самостоятельно с территории особняка не выйдет, а посторонний сюда никак не зайдет. К тому же, стоило нам покинуть машину, как верные доберманы мгновенно оказались рядом, будто ждали, и без какой-либо команды улеглись под качелями, явно собираясь охранять детский сон.

Я вынуждена была признать, что как бы мне не внушал опасения их владелец, псы у него были выше всяких похвал.

Сам же дом встретил нас все той же суетой, ее даже стало больше, чем утром. Горничные, дворецкий, даже официантов прибавилось! В большой гостиной подготавливали все для шведских столов, таскалась посуда и натертые серебряные столовые приборы, лестницу заканчивали украшать гирляндами из цветов, а в углу, кажется, собирались строить башню из бокалов с шампанским.

После насыщенной прогулки в парке это казалось адовым муравейником! До торжественного приема оставались считанные часы, но как же этого не хотелось…

— Не любишь подобные сборища? — только и спросил Кирилл, когда заметил мой тяжелый вздох, вырвавшийся после осмотра убранства лестницы, по которой мы поднимались.

— Я на них никогда не была, — вынуждена была признать я.

Хотя, как признать? Кирилл Громов не тот человек, кому не ведомы подробности жизни его собеседника., хотя бы частично. Особенно моей — как-никак, он активный ее участник. Да и возможностей узнать всю мою биографию у него было предостаточно. Но всё же, он предпочел узнать всё от меня самой, и это подкупало. Я охотно делилась какими-то историями о себе, благо наш разговор в машине по дороге домой меньше всего походил на допрос с пристрастием.

С Кириллом вообще было на удивление просто общаться, хотя он больше слушал, чем рассказывал. И теперь я искренне не понимала, как раньше обращалась к нему на «вы» и смущалась разницы в возрасте. С ним было невероятно легко, тепло и комфортно. И…

— Ну лямур, тужур… да по тыкве абажур! А что, во имя стеклянной пирамиды Лувра, здесь собственно, происходит?

От такой постановки вопроса я едва не споткнулась! Благо, хоть успела ухватиться за перила и впиться остановившегося рядом со мной мужчину шокированным взглядом. Кирилл же отреагировал на редкость… интересно, вздохнув, как мне показалось, едва уловимо. И поинтересовался уже вполне отчетливо, но даже не у меня, а так, просто, ни к кому конкретно не обращаясь:

— И почему свадебное путешествие не может длиться вечно?

А за нашими спинами, между тем, все тот же голос так вкрадчиво, многозначительно, интригующе протянул:

— Кири-и-ил?

— Привет, Рыж, — рассмеялся вместо ответа мужчина, разворачиваясь, и спускаясь по лестнице, навстречу девушке, стоящей посреди огромного холла. Некоторое время она сохраняла серьезность, делая строгое лицо, сложив руки на груди и требовательно постукивая носком белых теннисных туфлей по отполированному до блеска полу… А затем, радостно взвизгнув, с разбегу бросилась Громову на шею!

Не желая мешать, я медленно, аккуратно переставляя ноги, спустилась по лестнице, не отрывая взгляда от обнимающейся парочки. Признаюсь честно, в первый момент меня неприятно кольнула ревность.

Сильная, глубокая, внезапная.

И лишь когда я присмотрелась повнимательнее, почти откровенно вздохнула с облегчением. Никита оказался прав — племянницу Громова было нельзя ни с кем перепутать!

На тонкой фигурке ладно сидел изящный легкий костюм из голубого жатого шелка, состоящий из укороченных брючек, белой футболки и длинной, свободной накидки без рукавов, больше похожей на удлиненную жилетку. Хрупкие запястья ловко обвивали кожаные браслеты-змейки, а на чуть вздернутом носике с веснушками удобно примостились большие круглые очки с полупрозрачными стеклами в золотой металлическое оправе. Но, самой главной отличительной чертой были ее волосы: длинные, красивые, невероятного медного оттенка, с легкой небрежностью раскинутые по плечам и спине.

Ну, и не стоит забывать про лексикон, конечно.

У меня против воли появилась улыбка на губах. Действительно, самая настоящая Рыж!

— А мужа куда дела? — закончив обниматься, насмешливо спросил Кирилл.

— Ну, если я попрошу тебя спрятать тело, ты же не очень удивишься, да? — невинно осведомилась девушка, машинально покручивая тонкий, изящный ободок из белого золота на безымянном пальце — так всегда делают люди, еще не успевшие привыкнуть к новому, недавно надетому украшению.

Что ж, теперь-то ее долгое отсутствие, наконец-то, понятно!

— Рыж, — укоризненно протянул Громов, хотя в глазах его плескались смешинки.

— Да шучу я, шучу! — расхохоталась та, сдергивая очки. — Дан в гараже, разговаривает с дядей Лешей… ну, или заваливает его чемоданами. Чутка! Я несколько…