Лизочкино счастье

— Ведь он на площади? — пройдя еще немного, спросила Лиза, начинавшая уставать.

— Ну да, на площади, а я веду тебя ближайшей дорогой. Тебе кажется, что это так далеко, потому что ветер и снег затрудняют ходьбу. Не правда ли, тебе кажется, что мы идем очень долго, а между тем мы не сделали и половины дороги.

— Неужели? — удивилась Лиза, — а я так устала.

— Так что же, — разом делаясь грубой, проговорила Мэри, — не тащить же мне тебя на руках!

Они снова завернули за угол, потом еще направо, потом налево и пошли вдоль какого-то забора. Наконец, забор кончился, и они очутились в снежном поле, с левой стороны которого темным пятном на белой скатерти снега выделялся сосновый бор.

— Мэри, Мэри, — вскричала в страхе Лиза, — мы, кажется, заблудились!

— Ну, вот глупости! — рассердилась её спутница, — не думаешь ли, что я завела тебя куда-нибудь?

— Мэри, голубушка, повернем назад! — молила Лиза, — я чувствую, что мы сбились с дороги.

— Ну, и чувствуй себе сколько тебе угодно! — проговорила Мэри насмешливо, — и не мешайся не в свое дело. Да и потом, что за вздор ты выдумываешь, Лиза! Я отлично знаю дорогу. Видишь, там огонек. Это и есть дом губернатора.

— О, неправда, неправда! — не помня себя от страха, простонала Лиза, — дом губернатора не может быть в лесу! О, пусти меня назад, Мэри, пусти, ради Бога!

Страшное предчувствие охватило сердечко Лизы. Она разом поняла коварный поступок Мэри, и злая выходка девочки сделалась совсем ясной для неё.

— Она хочет завести меня в лес и оставить там, как девка-Чернавка оставила в сказке бедную королевну! — вихрем пронеслось в мыслях Лизы, и она, дрожа от страха, со слезами, стала молить Мэри вернуться домой.

— Как же, жди! — грубо рассмеялась та, поняв, что её замысел был открыт Лизой, — отвести тебя обратно, чтобы ты снова заняла мое место и играла мои роли! Нет, голубушка! Довольно ты поцарствовала! Очередь за мною. Да ты не бойся и не дрожи. — прибавила она с гадкой улыбкой, — я ничего тебе не сделаю дурного, а только отведу тебя к добрым людям, которые займутся тобою и твоим будущим Ну, однако, поторопись немного, а то ты еле волочишь ноги. А мне некогда возиться с тобою. Давай твою руку и марш бегом!

И, прежде, чем Лиза успела опомниться, Мэри схватила ее за руку и потащила насильно, направляясь к мелькавшему за высокими деревьями огоньку.

— Мэри, Мэри! — молила ее бедная Лиза, еле передвигая ноги, тонувшие в снегу, — скажи мне одно, Мэри: мамы нет здесь? Ты все налгала?

— Разумеется, — разразилась торжествующим хохотом Мэри, — а то как бы мне иначе заманить пташечку в клетку. Ну, помолчи немного. Мне надоел твой рев. Мы пришли.

И с этими словами Мэри, все еще не выпуская руку Лизы, свернула с дороги и побежала на огонек, мелькавший все ближе и ярче.

Неожиданно перед ними выросла небольшая избушка из хворосту и бревен. Мэри толкнула крохотную дверцу и почти на руках втащила Лизу в маленькую комнатку, где четверо людей — двое больших и двое маленьких — сидели за столом при тусклом свете огарка.

ГЛАВА XXVII В когтях черномазого

— Ба, добро пожаловать, желанная гостья! — раздался знакомый голос над ухом Лизы. Она подняла глаза и обомлела. Сидящий за столом человек был не кто иной, как черномазый господин, называвший себя Энрико Томазо.

— Никак не могла уговорить идти! — трещала между тем Мэри, плотно запирая за собою дверь. — Догадалась но дороге, в чем дело, и пришлось чуть не насильно тащить.

— Ну, видишь, умница, — произнес г-н Томазо, — не хотела идти ко мне по доброму согласию, попала хитростью. Не пеняй же на меня, миленькая гостья, если и угощение теперь будет несколько иное.

И при этих словах он рассмеялся таким злым и неприятным смехом, что мороз пробежал по коже Лизы. Засмеялась и Мэри, и сидевшая за столом старая женщина, как две капли воды похожая на черномазого. Только двое детей—мальчик и девочка, одетые в лохмотья, сквозь которые выглядывали их посиневшие от холода тельца, продолжали молча сидеть, тесно прижавшись друг к другу и глядя на всех исподлобья испуганными и жалкими глазами.

— Ну, мне пора бежать поднимать тревогу, — проговорила Мэри, — пойду и скажу моему начальству, что их хваленая Эльза предпочла поступить в другую труппу. Неправда ли, Эльза, я должна передать это нашему добрейшему Павлу Ивановичу?

Лиза, перепуганная до полусмерти всем происшедшим с нею, от слабости едва держалась на ногах. Она понимала только одно, что никогда уже не увидит больше доброго Павла Ивановича, ни всех своих товарищей и подруг, и что мало того, что злая Мэри обманом завела ее к страшному «черномазому», но пойдет еще и наговорит там, в милом, дорогом кружке, что она, Лиза, сбежала нарочно к странствующему акробату, прельстившись его обещаниями.

— О, Мэри! — могла только произнести бедная девочка, — так ты зло поступила со мною!

Ноги её подкосились от слабости, голова закружилась, и Лиза без чувств упала на темный мерзлый пол избушки.