Лхакарчун

– Да, да Стэнли познакомься с моей почетной гостьей из Парижа. Она очень известная в Европе художница и иногда приезжает ко мне в гости. – сверкая влажными глазами, отозвался из кресла отец.

– Ну уж не настолько известная как например, Сальвадор Дали. Так, удачно продала десяток-другой картин и, пользуясь поддержкой влиятельных друзей, провела несколько выставок в Париже и Лондоне, – с ложной скромностью опустила длинные черные ресницы зеленоглазая Агни.

– Ну не скромничай чертовка, скажешь мне тоже, несколько выставок! Ее гениальные произведения с успехом выставлялись в Берне, Лозанне, Вене, Сант-Галлене, Гейдельберге, Чикаго, Балтиморе и даже в Советской Москве, а это что-то да значит, сын мой! – Восторженно взмахнул кистями рук мой «больной» отец и неожиданно потянулся за открытой бутылкой шампанского, стоящей в ведре со льдом на низком журнальном столике с резными ножками из тика.

– Что-то я не понял, неужели у тебя не постельный режим? – удивленно проследив за тем, как отец наливает себе полный фужер розового брюта, с негодованием выпалил я.

– Не кипятись сын, самое тяжелое уже позади и теперь мне уже намного лучше. А один, другой глоток «Dom Perignon Prestige Cuvee» мне пойдет только на пользу, тем более есть повод. – оправдывая себя, пожал плечами отец.

– Ну да, ну да, красиво жить не запретишь. – понимающе покачал я головой и присел на широкий диван, напротив отца и Агни де Бульон. – А что за повод для пьянки средь бела дня позвольте полюбопытствовать?

– Гениальная Агни воспроизвела на свет новый художественный шедевр, – с пафосом в голосе воскликнул отец и перевел восхищенный взор на свою давнюю знакомую. Кстати, я так пока и не понял, кем она ему являлась в настоящий момент! Ну, уж точно не больше чем любовница, любить такую даму, по – моему, было верхом безрассудства: от нее за версту разило развратом парижской богемой.

Прикурив от зажигалки тонкую сигарету «Vogue l,emotion», Агни недоуменно приподняла вверх тонко подведенную бровь.

– Ты так сейчас вульгарно сказал Дрюон, как будто бы я выродила еще одного теленка олдернейской породы! – слегка нетрезвым обиженным голосом протянула импозантная художница.

– Ну что ты такое говоришь, дорогая? Тебе просто так показалось…

– Как я посмотрю вам тут и без меня весело, – нервно побарабанил я кончиками пальцев по коленке.

– Сын не обижайся на своего старого больного отца. Неужели ты совсем не рад меня видеть? – отец снова попытался встать с кресла, но Агни быстро усадила его обратно.

– Рад, конечно, рад отец, просто я еще не совсем освоился. Ведь ка как-никак уже десять лет прошло с тех пор как я был здесь в последний раз, – мягко ответил я отцу, решив не отыгрываться на нем за свою несостоявшуюся поездку. В конце концов мне следовало бы радоваться, что он не при смерти и даже очень сносно себя чувствует.

– Стэнли, ты знаком с творчеством великого английского поэта-мистика Уильяма Блейка? – Агни грациозно поднялась с кресла и цокая каблуками по выложенному паркетной мозаикой полу, подошла к укрытому грубой холстиной полотну, стоящему на треножнике около камина.

– «Вместо душистых цветов, Мне предстали надгробья, ограды, и священники в черном, вязавшие терном Желанья мои и отрады»…

– Браво, браво молодой человек, вы я вижу помимо современной нигилистической культуры, знаете, что такое хороший вкус и тянетесь к прекрасному. – Слегка похлопала в ладоши Агни, удивленная моими познаниями и эрудицией.

– Это вовсе не моя заслуга: в отличие от моей матери, которая в основном помешана на культуре древних народов Америки, мой отчим Рэйли не забывает и о самой высокой культуре мира-о культуре Запада.

– Как я вижу, Джейн очень повезло с этим профессором Рэйли, – с еле скрываемой ревностью в голосе обронил отец.

– Ты все еще не можешь забыть свою первую жену, Дрюон? – ехидно сморщив нос, поддела Агни насупившегося отца.

– Вот еще, с чего ты так решила…

– Вы что-то хотели мне продемонстрировать, – вовремя пресек я начало занудной тирады своего меланхоличного отца.

– Да, – встрепенулась Агни, – мы тут спорим о явных достоинствах и недостатках моей новой картины. Я написала ее под впечатлением от знаменитой картины Уильяма Блейка «The Ancient of Day» и назвала ее в свою очередь, «Замысел небесного Создателя». Твой отец – первый, кто увидел это полотно. Я начала писать картину здесь на Saligia почти две недели назад и ты теперь тоже можешь увидеть ее одним из первых. Мне было бы интересно послушать свежее мнение из уст представителя молодого поколения. Тем более ты хорошо знаком с творчеством великого поэта и художника.

Изящным движением руки Агни смахнула холстину с полотна и повернувшись ко мне спиной, отошла к приоткрытому окну. Приобняв себя за маленькие плечи, она казалось, полностью ушла в себя.