Ллойс

— Черт, я действительно рада, что ты жив, парень, — слабо усмехнулась Элеум. — Оказывается, мне не хватало твоих дурацких вопросов. И крика. Хочешь исповеди? — Закашлявшись, девушка отвернула голову, и ее обильно вырвало кровавой желчью. — Не обращай внимания, — проворчала она, отдышавшись. — Это всё Тинки… И Семя… Контроль… Знаешь, большую часть жизни я даже не знала, что это значит. Носила рабский ошейник и мечтала о свободе. А когда ее получила… У всех есть свой ошейник, парень — ответственность, страх, жадность, гордость… любовь. Какая разница, из чего твои цепи? Главное, что они тебя держат. Я считала, что свободна, что мне осталось разорвать только одну единственную удавку… — Рука Ллойс опустилась на живот и ласково погладила изображение феи. — Это всё она. Шестнадцать колоний наноботов под надзором семнадцатой. — Я зову её Тинки. Эта маленькая сучка контролирует всё, начиная от кровяного давления и выброса гормонов, заканчивая использованием моих способностей. Есть даже голосовое управление, представляешь? Чертов старик меня боялся. Слишком боялся и поэтому придумал эту злобную стерву. Он был гением, но я, все равно, оказалась сильней. И он дал мне Тинки. В случае неповиновения эта злобная сучка мучает меня приступами боли, травит солями тяжелых металлов, закупоривает сосуды в мозгу и пытается остановить мне сердце, она сводит меня с ума гормональными выбросами, рвет изнутри, пытается сломать, как некогда сделал ее создатель. Но есть одна проблема. Вернее две. Первая — хозяина больше нет. И вторая — каждый раз, как она пытается меня убить, я становлюсь чуть сильнее. А она — нет. Мне, кажется, боты постепенно выходят из строя. Растворяются в моей крови. Поглощаются иммунитетом. С каждым годом она все меньше и меньше может меня контролировать. Таким сложным колониям нужна диагностика. И поддержка. Ремонт. Запомни, Райк, — девушка снова тяжело закашлялась. — Никогда не полагайся на этих чертовых наноботов. Даже если их создал гребаный гений. И еще. Я думаю, тебе пора отсюда выходить. Мне удалось добраться до силовых установок, перезапустить энергоснабжение и немного поколдовать с главным реактором. Наверняка, хапнула здоровенную дозу, но зато сумела вытащить все до единого замедляющие стержни. Так что, через пару-тройку часов здесь произойдет небольшой бум. Или большой… Если честно, я не очень хорошо в этом разбираюсь. Кстати, если ты еще не понял, куда я направила бомбы — по-настоящему большой фейерверк там, наверху. Орбитальная тактика рвет друг друга в клочья. Последний звездопад, парень. Лучшее, мать его, в мире бесплатное зрелище, и мне искренне жаль, что я его не увижу. Последний звездопад, Райк. Мне, кажется, я заслужила место в первом ряду, но наш Мир — это не слишком справедливое место. Думаю, после этого представления на орбите не останется ни одного гребаного спутника. Пусть это даже, всего лишь, протухший кусок железа. Красиво, наверное. Посмотреть не хочешь?

— Зачем ты это сделала? — Мгновенно перестав раскачиваться, легионер тяжело перевалился на четвереньки и, приблизившись к девушке еще на несколько шагов, снова сел на бетон. — Ты разве не думала, что это был шанс все исправить?..

— Думала. — Изобразив движение, должное, видимо, изображать пожатие плеч, девушка слегка отстранила голову от подбирающейся к остаткам волос едко пахнущую лужицу желчи. — Наверняка не так долго, как ты, но думала. Это было не такое уж и сложное решение, милый.

— Почему? — Устало спросил скриптор.

— Эрик Гутеннберг. — Слабо улыбнулась в ответ Элеум.

— Что? — Не отрывающий от лица наемницы растерянного взгляда скриптор несколько раз удивленно моргнул. — При чем здесь Гуттенберг?

— Эрик Клаус-Мария Гутеннберг — Великий, мать его, Хранитель знаний. Ученый, сумасшедший, садист… и… в какой-то мере, мой отец. В фигуральном смысле, конечно. Гребаная легенда старого мира. Это, ведь, он написал все эти ваши заветы, так? А еще, как ты наверняка знаешь, до войны он руководил отделом биотехнологий «Гентеха». Тех самых, что разрабатывали проект серокожих.

— Святой Гуттенберг погиб, спасая людей от последствий ядерного удара. Он командовал карантинной командой, когда…

— Бла-бла-бла. — Проворчала девушка. — Если хочешь услышать историю до конца, пожалуйста, не перебивай. Мне не так и легко. В конце концов, это, ведь, моя история, Райк. Не твоя.

— Да, конечно, продолжай, — потеряно кивнул скриптор.

Элеум Ллойс смерила подростка задумчивым взглядом и тяжело вздохнула.

— Ты любопытен, милый, болезненно любопытен. Наверняка, сейчас, тебе очень хочется меня убить, но еще больше ты желаешь узнать мои мотивы.

— Но ты, ведь, тоже хочешь мне ее рассказать, так? — Безразличным тоном произнес Райк.