Лобачевский

В защиту Казанского университета выступил бывший попечитель Петербургского учебного округа С. С. Уваров, с которым Лобачевскому еще придется иметь дело, когда Сергей Семенович станет министром народного просвещения. Царь поставил на докладе Магницкого свою резолюцию: «Зачем уничтожить, лучше исправить».

«Исправлять» университет поручили все тому же Магницкому, назначив его попечителем Казанского учебного округа.

Первый же документ, составленный Магницким и подписанный царем и Голицыным, гласил: «Ввести при Казанском университете преподавание богопознания и христианского учения и для того по сношению с преосвященным казанским архиереем определить способного наставника из духовных, которому и жалованье производить из положенной по уставу кафедры богословия».

Владычество попечителя-мракобеса длилось с 1819 года по 1826 год. За все это время Магницкий в Казани не появлялся ни разу, он руководил «умственной» жизнью университета через преданных ему людей. Одним из его клевретов стал человек бездарный, мелкий интриган профессор прикладной математики Никольский, тот самый Никольский, через голову которого еще в студенческие годы перепрыгнул Николай Лобачевский, тем самым выиграв пари у Дмитрия Перевощикова. Недостаток ума Никольский восполнял угодливостью, раболепием, мнимой ласковостью. Студентов он называл «государики мои».

По приказу Магницкого были уволены девять профессоров, заподозренных в свободомыслии. У Лобачевского кафедру чистой математики отобрали и передали ее Никольскому. Лобачевскому отныне вменялось в обязанность читать астрономию и физику.

Состоялся суд над ректором университета Гавриилом Ильичом Солнцевым, профессором по кафедре прав знатнейших древних и новых народов. Магницкий обвинял Солнцева в том, что его деятельность противна «духу святому господнему и власти общественной». «А как он, г. Солнцев, разрушительными началами, несообразными с гражданским порядком и явно противными священному писанию, оскорбил духа святого господня, которым он знаменован и запечатлен в день избавления или крещения, и власть общественную, то общее присутствие мнением полагает: удалить его навсегда от профессорского звания и впредь никогда ни в какие должности во всех учебных заведениях не определять». В число опальных угодил и друг Лобачевского профессор Герман. Возвращаться в Европу он не пожелал, уехал в Саратов и стал проповедником.

Новым ректором Магницкий назначил Григория Борисовича Никольского.

Бартельсу дали понять, что ему больше нечего делать в Казанском университете.

— Я не уеду отсюда, пока мое место не займет Лобачевский! — заявил Бартельс.

Но с мнением немецкого профессора сейчас мало считались. Слова Магницкого: «Весь вред в университетах наших замеченный произошел от образования, книг и людей, из германских университетов заимствованных. Там зараза неверия и начал возмутительных, возникшая в Англии, усиленная в прежней Франции, сделалась полной системой и, так сказать, классической», — эти слова относились и к Бартельсу.

Своеобразный характер приобрело преподавание. Ввели «богопознание и христианское учение», из библиотеки изъяли книги «вредного направления для их сожжения». Сожжена была публично книга Лубкина. В аудиториях установили доски с библейскими изречениями. Для преподавания каждой науки были составлены инструкции. Одна из таких инструкций, утвержденная Александром I, гласила: «Профессор теоретической и опытной физики обязан во все продолжение курса своего указывать на премудрость божию и ограниченность наших чувств и орудий для познания непрестанно окружающих нас чудес». Это уже касалось Лобачевского, читавшего физику. Ему как-то довелось присутствовать на лекции Никольского. С ханжески-умильной улыбкой профессор елейным голосом вещал: «Государики мои! Гипотенуза в прямоугольном треугольнике есть символ сретения правды и мира правосудия и любви через ходатая бога и человека, соединение горнего с дольним, земного с божественным… Как без единицы не может быть числа, так и мир не может быть без единого творца». В примечаниях к программе по механике Никольский писал: «Праотец наш Адам получал нужное наставление непосредственно от своего Создателя… Ему не нужно было учиться, подобно нам, с толикими трудами и усилиями… Он был превосходный богослов, философ, математик, естествослов и проч. …Пребывая в раю на востоке, он прямо получал свет от солнца правды…»

Лобачевскому казалось, что он сходит с ума. Кучка злобных идиотов договорилась дурачить молодых людей, коверкать их душу. Для чего? Или Кеплер, Ньютон, Лаплас, Гершель не пробили уже в небесной тверди огромную брешь, которую никогда не заделать попам? От всего не отмахнешься словами Симонова: «Значит, это кому-то нужно…» Кому? Зачем? Лучше бы совсем закрыли университет, чем подобное надругательство над наукой…