Лоббизм по-русски. Между бизнесом и властью

Андрей Назаров уверен, что коррупция в нашей стране существует не только потому, что чиновники хотят брать деньги, а еще и потому, что предприниматели дают взятки для решения своих задач: «Коррупция — это смазывающий механизм, без которого вообще ничего работать не будет в устаревшей системе. Это как в изношенный двигатель старого автомобиля нужно на каждом перекрестке доливать масло, чтобы, чихая и дымя, он все-таки доехал до пункта сдачи на металлолом и обмена на новую современную машину. Поэтому, чтобы бороться с коррупцией системно, а не в рамках пиар-кампаний, нужно создавать новую мотивацию работы чиновника».

Он убежден, что большой вклад в работу государственной машины и борьбу с коррупцией вносят первые лица государства и что закон о лоббизме станет мощной антикоррупционной мерой: «Если бы первые лица страны не были эффективными управленцами, то чиновники вообще бы не работали. Представители верховной власти по-своему оценивают критерии эффективности и заставляют отчитываться о плодах деятельности руководителей субъектов Федерации, своих помощников и заместителей. Среднему чиновнику невыгодно выполнять решения президента и премьер-министра, потому что так он пилит сук, на котором сидит. У нас такой менталитет, что даже принятые законы не выполняются до тех пор, пока не последует щелчок сверху.»

Принятие закона о лоббизме, который заставил бы всех частных лоббистов декларировать свою деятельность, будет очень мощной антикоррупционной мерой. Прозрачность лоббизма является важной частью будущей новой «машины», которая должна прийти на смену «старой модели».

Возможно, цивилизованный лоббизм когда-нибудь можно будет противопоставить коррупции, особенно учитывая мнение лоббистов, которое выражает Андрей Назаров: «Мы хотим, чтобы лоббизм был прозрачный, подотчетный, чтобы это была самостоятельная отрасль, направление экономической деятельности. Поэтому важно понимать, что если мы говорим о борьбе с коррупцией, о конфликтах интересов, о вопросах подотчетности государства и власти, то лоббизм — это важнейший институт правового государства. Это показатель здоровых отношений в системе гражданского общества и государства».

Глава 13 Кулуарный синдром

Закон о лоббизме в России не принят; но активно обсуждается в кулуарах. Нелишне напомнить, что закон предполагает не только некоторые ограничения на деятельность лоббистов, и регистрацию лоббистов в органах государственной власти, но и раскрытие их интересов и доходов. Неудивительно, что мнения лоббистов о перспективах принятия закона расходятся. Одни утверждают, что он не нужен ни бизнесу, ни власти. Другие уверены, что принятие закона о лоббизме поможет победить коррупцию. Третьи выражают сдержанный скептицизм. В одном лоббисты единодушны — закон, если он будет принят, должен, во-первых, быть, тщательно проработанным, и, во-вторых, учитывать российские реалии.

Отношение лоббистов к вопросу о принятии закона о лоббизме очень разное и непростое. Это связано с тем, что закон будет регулировать сложные общественные институты (экономические и политические в первую очередь), затронет и ущемит персональные интересы, вызовет ярко выраженный общественный резонанс. Кроме того, принятие закона о лоббизме напрямую связано с созданием сообщества лоббистов, которое на сегодняшний день только начинает приобретать институциональные формы. Кроме того, придется сформулировать, что же все-таки представляет собой цивилизованный лоббизм. Цель благая — сделать взаимодействие бизнеса и власти прозрачным и минимизировать коррупцию, но путь к ней очень труден.

Например, представители законодательной власти все как один утверждают, что закон нужен, что парламентарии обязательно поддержат соответствующий законопроект и даже что он будет внесен в Государственную думу в ближайшее время. Аргументы депутатов Государственной думы относительно необходимости закона о лоббизме выглядят очень убедительно. Они говорят о важности борьбы с коррупцией, которая сопровождает нецивилизованный лоббизм, и настаивают на систематизации процессов взаимодействия власти и бизнеса.