Лодка на двоих (СИ)

— Я не герцогиня, — ответила Айлил, и Юстасу пришлось больше догадаться, чем услышать, потому что ответ был выдан с набитым хлебом и мясом ртом.

— Неужели ты никогда не задумывалась о том, что ты единственная наследница трона, твой брат бездетен, вернее бастарды то есть, а вот законных детей нет.

— Надолго ли, — сказала девушка, — не так давно мы убедились, что он уже избавился от брачных уз с Линой, и объявил ее умершей. Наверняка его постель уже греет молодая жена.

— И все же Айлил, где бы ты не была, чем бы не занималась ты продолжаешь оставаться леди, и герцогиней, твой безумный брат ничего не сможет с этим сделать… Так что же, чем ты планируешь заняться?

— Я куплю домик, наверное, в столице, чтобы быть поближе к королю и королеве и в случае чего воспользоваться их защитой…

— Будешь вести активную светскую жизнь?

— Я… я не уверена, что это хорошая идея, ни мне ни Лине нельзя проявлять себя в высшем свете Серединного. При дворе вашего короля достаточно шпионов моего брата, тех кто в отличии от стражников узнает меня и Лину в лицо. Не хочется возвращаться в замок брата с мешком на голове.

— Значит, и ты и твоя невестка, станете затворницами до конца жизни?

Айлил не ответила. Она молча, сосредоточенно жевала хлеб.

Юстас повернулся к ней и некоторое время не смущаясь разглядывал Айлил, которая правда находилась в облике парня.

— Что? — Не выдержав спросила Айлил.

— Неужели ты не хочешь, чтобы у тебя была семья? Некоторое время меня тоже это не особо интересовало, но когда мой король нашел свою королеву, то глядя на них, я …

— Слыхали мы это, — сказала Айлил, отрывисто и словно со злостью, — как Юстас Деай втрескался в Литару Тарм.

Деай нехорошо усмехнулся, но ответил:

— И то правда, но знаешь, иногда мне кажется, что и не любовь это была, …

— А что же?

— Зависть.

— Зависть?

— Именно так, — ответил Юстас, — зависть. Я завидовал Даллану, что он нашел свое счастье, тому, как они близки между собой, и как готовы прийти друг другу на помощь.

Айлил молчала.

— А ты герцогиня, не боялась отправить Аерина с Линой одних? Дорога дальняя, мало ли что случится…

В ответ Айлил закатилась таким искренним смехом, что Юстасу стало неловко за свое предположение. Но мысли о сестре герцога и наемнике не отпускали его все эти дни, с того самого момента на конюшне постоялого двора. Иногда мысли прожигали дыру у него в груди, которая затягивалась тонкой болезненной пленкой, стоило Айлил посмотреть на него и улыбнуться.

— Ох лорд, вот рассмешил ты меня. Мы с Аерином только друзья не более, он спас мою шкуру, а я его. И потом, я была бы рада если бы он наконец отлип от своей Майки и присмотрелся к Лине.

— Майка?

Айлил в ответ только махнула рукой, не стоило того чтобы говорить, хотя история конечно скверная. Находясь в столице, девушка пару раз порывалась проследить за Аерином, чтобы узнать, где живет Майка и оттаскать ту за волосы. За друга было обидно и горько.

— Постоялый двор, — вдруг сказал Юстас и Айлил приподнялась на локтях, чтобы рассмотреть получше, где им придется ночевать.

На мощенной камнем дикарем дворе, стояло шесть телег, и две дорогие коляски. Постоялый двор хоть и был в два этажа, но значительно уступал размерам тем что стояли на главном тракте ведущем на Передел, в Серединное. Значит свободных комнат им не видать. Но может это и к лучшему, на них никто не обратит внимание.

— Что лорд, приходилось ли тебе спать на конюшне?

Юстас неодобрительно посмотрел на Айлил, но не ответил.

Глава 21

Ночевали они действительно на конюшне, которая была занята не только лошадьми постояльцев, но и самими постояльцами. Люди бежали со столицы домой в это неспокойное время, и свободных комнат, даже общих, на постоялом дворе в этот вечер не было. В конюшне им отвели последнее, и самое маленькое стойло, пришлось самим его почистить, что обоим далось с трудом, и натащить свежей соломы. Ослика привязали у стены, в глубине стойла и насыпали в кормушку овес, резаную морковь и яблоки, купленные у хозяина. Несмотря на не очень комфортные для путешественников условия ночлега, утром проснулись рано, бодрые и чувствовавшие себя намного лучше. Айлил, воспользовавшись тем, что Юстас вышел во двор умываться и тем, что остальные гости конюшни еще спят, разбинтовала свою рану, и увидела, что та затянута плотной коричневой корочкой, повязку, которая была так неудобна и постоянно намокала на такой жаре и пожалуй приносила больше вреда чем пользы, можно было снять насовсем, что девушка и сделала.

Перед дорогой напоили ослика водой и вновь повязали соломенную шляпу на голову. Постоялый двор только раскачивался, когда на тракт выехала тележка влекомая осликом в смешной шляпе и двумя пассажирами.