Лодка над Атлантидой

А с Мпунзи случилось следующее. Однажды, совершая полет на легкой лодке вокруг вершины, рулевой посадил ее на открытом месте среди кустарника и редко растущих деревьев у самого истока теплого ручья, из которого образовывалась Горячая Река. Один из чужеземцев изучал деревья, Хор и другой его спутник брали из источника воду, наполняя ею специальные сосуды, чтобы выяснить ее качество и состав. Рулевой собирал камни, складывая их в коробки. Вдруг из-за деревьев в сопровождении надсмотрщика Великого Жреца появилось несколько рабов-дровосеков. Заметив Ауту, надсмотрщик подозвал рабов и приказал им перейти на другое место, а сам незаметно пробрался на противоположную сторону вершины. Аута тут же подбежал к рабам и, взяв у одного из них топор, разрубил им на ногах цепи. Затем, посоветовав им идти на Огненную Гору, рассказал, как туда найти дорогу. Рабы знали Ауту и не боялись его. Они уже слышали о том, что он ушел с богами. Но они решили не идти на Огненную Гору, а разбрестись по лесу. Только один остался, это был Мпунзи. От него Аута впервые узнал о дальнейшей судьбе восстания. Юноша слышал, как об Ауте говорили надсмотрщики, а однажды он видел Великого Жреца, как тот мрачный ходил по саду дворца. Мпунзи знал, что Великий Жрец приказал солдатам, что если они увидят беглого раба Ауту, то должны поймать его и невредимым доставить к нему. При этом они не должны бояться его как бога, так как всем известно, что боги не могут иметь черную кожу. Однако, рассказывал Мпунзи, среди рабов говорят, что Аута добрый бог рабов, нарочно превратившийся на время в раба, чтобы лучше узнать их тяжелую долю и страдания. И Мпунзи верил в это. Ауте стало стыдно, но он знал, что, как бы он ни старался развеять эту веру, ему все равно не Удастся это сделать. Мпунзи еще добавил, что будто бы недавно поймали одного из восставших рабов, который заблудился на берегах Холодной Реки. Его поймал надсмотрщик Великого Жреца, шедший с солдатами. Но так как тот был удивительно сильным человеком, он решил не убивать его и отправил в дом рабов на работу. От него-то Мпунзи и узнал о восстании, руководимом с неба великим богом черных людей, который может а любое время принять вид мальчика, раба, человека или серебряной птицы. Мпунзи узнал от него, что Май-Бака после изгнания богами солдат решил не идти на Великий Город. В исчезновении на небе серебряной птицы он увидел знак того, что лучше собрать восставших рабов и брошенное на поле боя оружие, для того чтобы его армия смогла стать еще более сильной. Теперь это войско снова находится на Огненной Горе, но не наверху, а там, где раньше находился лагерь солдат, у пещер рабов.

Сообщив все это, юноша немедленно отправился в лагерь Май-Баки. Но, сделав несколько шагов, он вернулся, вспомнив забытый им случай. С некоторых пор в доме рабов поговаривают, будто бы чужеземные боги вместе с бывшим рабом Великого Жреца обосновались по ту сторону дворца, прямо на вершине. И еще говорят, будто бы Тефнахт вот уже несколько дней живет во дворце Великого Жреца с сыном, дочерью и всеми слугами. Солдаты, охранявшие рабов, говорят разное: одни утверждают, что Тефнахт, с тех пор как началось восстание, боится находиться в Великом Городе, другие считают, что он прибыл сюда, чтобы быть поблизости, если вдруг умрет Великий Жрец. А дочь Тефнахта прекрасная Неферт однажды, не сказав ни слова, зашла в дом рабов. Мпунзи также слышал от надсмотрщиков, что жрица Богини Луны Неферт хотела бы увидеть богов из серебряной башни.

— Ты никогда не видел Неферт? — взволнованно спросил его Аута.

— Я ее видел всего один раз в доме рабов. Говорят, что ночью, когда всходит луна, она гуляет по саду в сопровождении нескольких рабынь, но я этого не видел.

Исчерпав все свои новости, Мпунзи простился с Аутой и, крадучись между скалами, направился в сторону берега моря.

Вот так произошла встреча Ауты с Мпунзи.

А теперь, вспоминая об этом случае, Аута сидел около Хора и поджидал группу рабов, которые, казалось, направлялись в его сторону.

Увидев, что Аута молчит и в глазах его светится грусть, Хор спросил его, не болен ли он.

— Куда девалась твоя бодрость? — воскликнул Хор.

Аута признался ему, чем вызвано его беспокойство. Хор внимательно посмотрел на него и задумчиво, с каким-то оттенком удивления улыбнулся.

— Ну, а если эта Неферт не может быть твоею, разве ты не сможешь полюбить другую?

На это Аута с грустью ответил:

— Вы разве никогда не любите? Вы, кто всю жизнь остаетесь молодыми!

— Любим, конечно. Любим и мы, но мы не теряем головы, когда любовь оказывается безответной. Безответная любовь означает, что мы плохо выбрали предмет нашей любви. Наша любовь является одновременно и дружбой. Знаешь, что могло бы случиться, если б мы начали бороться так же, как об этом писали в наших очень древних книгах поэты, за женщину, которая не отвечает взаимностью? Человек мог бы забыть о первой его обязанности.

— Но разве это не первейшая его обязанность?