Лодка над Атлантидой (С иллюстрациями)

— Эта сказка очень интересна, но только общая тема не что иное, как символ.

— У вас есть археологическое, материальное доказательство, что она только символ?

— Я думаю, что археологические доказательства должен требовать я! Вы же хотите доказать гипотезу ухода и прихода земного жителя в космос со скоростью света, но…

— Но как же вы хотели бы, чтобы почти примитивные очевидцы фактов относительности времени, называемой теперь парадоксом Эйнштейна, который и сегодня не очень-то многие понимают, толковали это как-нибудь иначе.

— Преувеличиваете.

— Это вы преувеличиваете, превращая все в символ! Мифы и легенды намного более сложны, чем мы их обычно трактуем. Мы материалистически судим о явлениях и в суждении о древнем мифе должны призвать на помощь как можно больше различных видов современной науки. Или вы хотите остановиться на одном из двух традиционных решений этой проблемы: поверить мифу как таковому, в который верили религиозные невежды, или довольствоваться тем, что они символы. Извините меня, дорогой мой, но это называется леностью мысли. Где же ваше аналитическое направление ума? Мы должны отбросить в трактовке мифов все наносное, как мы выкинули сверхъестественное. Если бы Шлиман принял легенду за символ, он не открыл бы Трои. Что скажете на это? Гомер сделал символом какую-то мнимую Трою для того только, чтобы противопоставить что-то ахейцам, не так ли?

Собеседник воспринял иронию спокойно:

— Я не оспариваю ваших доводов, но напоминаю вам снова, что вы слишком любите обобщать.

— Я совсем не обобщаю; я всего лишь предлагаю научную точку зрения относительно мифов. Хотите, я вам скажу одну вещь, которая немного удивит вас? Я не фантазировал, по крайней мере в основных направлениях.

Гость рассмеялся.

— В путешествиях среди звезд, в уничтожении атомным взрывом Содома и Гоморры, в именах Мехитуасехет и Махукутах, которые гордились знанием языка ваших марсиан…

Хозяин спокойно посмотрел на него.

— Это дедукция и гипотезы, некоторые из них даже спорные. Только детали рассказа, который вы соблаговолили выслушать, были выдуманы мною. Но имена подлинные… Я хочу сказать, что они не принадлежали на самом деле упоминаемым лицам, а лишь то, что я не выдумал ни одного имени, даже те, которые произносятся с трудом. Это имена, взятые из истории и фольклора соответствующих стран и областей без каких бы то ни было фонетических изменений. Например, существовал в древних текстах египетский солдат Яхубен, египетский жрец Тефнахт… Аута — это имя, которое носит просвещенный герой в одной из африканских сказок. Имя Махукутах найдете в эпопее Попол Вух народа кише, живущего на Юкатане, Утнапиштим — в поэме Гилгамеша, имена Авраам и Лот, я думаю, не следует уточнять, откуда они… Вот и все. Гипотеза и дедукция…

— И достоверность! Если вернуться к нашему спору, я опять спрошу, где же все вещественные доказательства?

— Я убежден, что некоторые будут найдены, ведь не все же документы обнаружены! Правда восстанавливается не только из гипотез и мифов.

— Тогда остается лишь ждать, пока откроют вещественные доказательства, и отказаться от мысли пока проникнуть в бездну хоть с каким-нибудь фонарем. Отлично сказано: Гомер — миф, Шлиман — гипотеза. Вы довольны?

Гость вздохнул:

— Вы всячески нападали на мои доводы, но вы все время забываете, что я не оспариваю гипотезу как средство исследования, а только обращаю внимание — будьте…

— Быть более осторожным? Шлиман вложил деньги в поиски Трои, значит, он был неосторожен. Да только ли он?

Хозяин вышел за новым кофе. Гость только теперь заметил, что комната освещена солнцем. Он встал и потушил лампу. Потом остановился у окна и стал рассматривать спешащих людей. На другой стороне улицы на фасаде высокого дома клали последние плиты мрамора и туфа. Услышав скрип двери, гость, не оборачиваясь, весело спросил:

— Вы так быстро вернулись — не выпил ли я у вас весь кофе?

— Да нет, я принес еще! Он уже был приготовлен моей женой.

Гость взял чашку, отхлебнул глоток ароматного напитка и вздохнул.

— Знаете, почему я вздыхаю? Из-за непоправимой потери документов… Человек освобождается от невежества, коммунизм победит на всем земном шаре, плодотворный мир поведет нас через все секреты пространства и времени — вот ближайшая реальность, в которой я не сомневаюсь. Но я сожалею о потере Александрийской библиотеки.

— Все мы сожалеем и проклинаем Цезаря за то, что он не потушил пожар.

— Я предпочитал бы, чтобы сгорели его комментарии и осталась библиотека! — воскликнул гость сердито.