Лодка за краем мира (СИ)

– К тому же, это совершенно не объясняет ее содержимого, – вмешался Макс. – Хотя, может, их просто положили в первый попавшийся ящик, а, Крис? Кто-то из местных добыл где-то камушки, может, даже украл, да и засунул в подвернувшуюся под руку коробку с дедушкиного чердака. Спрятал в церкви, чтоб потом забрать, может, продать хотел, да не вышло. Например, умер, забыл или уехал.

– Нет, – покачал головой Кристоф. – Кристаллы лежали в углублениях, как раз под их размер и форму. – Эта шкатулка была точно для них.

– Может, в этой церкви собирались сторонники какой-то средневековой секты? – предположила Эмма.

– Тоже навряд ли. Символика сект и еретических течений того времени известна, ничего похожего в резьбе не было.

– Разве ты все их знаешь? – заспорила девушка, – Они наверняка скрывались, чтобы их не преследовала католическая церковь. Ты же можешь чего-то не знать!

– Я могу многого не знать, но уж точно не этого! – вскочив, воскликнул Кристоф. – Уж про средневековые течения в христианстве и их организации я знаю достаточно! Они должны были вербовать сторонников, должны были вести переписку, у них была бухгалтерия! Все эти документы сохранялись, большая часть до нас дошла, в том числе в виде вещественных доказательств в церковных процессах. Ты просто начиталась приключенческих романов! К истории они не имеют никакого отношения!

Спохватившись, что слишком разгорячился, он перевел дух, уселся на скамейку и стал протирать очки.

Макс же продолжал вертеть пирамидку в руке, осторожно к ней приглядываясь.

– Давайте посмотрим на это с другой стороны, – предложил он. – Забудем на минутку про шкатулку и подумаем, откуда вообще могут взяться такие предметы со странными свойствами и со странным составом.

Кристоф, еще несколько смущенный своей вспышкой, молчал, а Эмма робко пробормотала:

– Из космоса?

– Ну, это слишком, – улыбнулся Макс. – А вот спецслужбы вполне могут заниматься такими вещами. Это может быть каким-то засекреченным экспериментом. Поэтому они, скажем, и выкрали находку.

– А шкатулка? – скептически отозвался Кристоф. – Зачем она спецслужбам? Для маскировки и незаметности? Вещь двенадцатого века?

– Не знаю, зачем шкатулка, – признался Макс.

– А с Пекином как это связано? – не отставал его друг. – Там тоже спецслужбы в сувенирных лавках торгуют? Как, Макс, похож был торговец на агента ЦРУ? Может быть, ты пароль ему какой-то сказал?

Возразить было нечего, и друзья замолчали.

– Да, что-то не получается у нас ничего придумать, – подвела итог Эмма. – Не сходится все.

Она задумчиво глядела на дальние горы, казавшиеся полупрозрачными призраками в опускавшейся на озеро молочно-белой вечерней дымке, и Макс залюбовался нежным девичьим профилем.

В этот момент пароходик мягко ткнулся бортом в пристань. Пассажиры стали подниматься с мест, началась суета, у трапа образовалась толпа. Эмма, взглянув на часы, вдруг заторопилась на электричку, и, беззаботно помахав приятелям с причала, побежала прочь.

Проводив ее взглядом, Макс с Кристофом стояли у пирса, глядя на мерно покачивающееся на волнах суденышко.

– Ты прав, тут много странного, – сказал Макс. – Что будешь делать? Писать статью или…

– Наверное, нет, – покачал головой его друг. – Никто не видел, никто не поверит. Скажут, головой ударился. Или еще хуже, на сенсацию рассчитываю, ради карьеры. У нас такого не любят. Ничего не поделаешь, что с воза пало, то пропало. Жаль, интересная была бы тема.

Постояв еще немного, он пожал Максу руку и тоже ушел. Уже совсем смерклось.

* * *

Было уже совсем темно, когда Макс добрался до дома. Молодая луна мрачно освещала улицу мертвенно-бледным светом. Во дворе было совсем пустынно, лишь черная соседская кошка по имени Китти сидела у самого порога дома.

Он жил в этом доме уже несколько лет. Когда он впервые пришел сюда, был июнь, и холмы за окном утопали в цветущей зелени. Недолго думая, он подписал контракт и вскоре переехал. С тех пор прошло уже почти четыре года. И хотя дорога до работы занимала вдвое больше, чем раньше, он мирился с этим неудобством, каждый раз оправдываясь перед собой тем, что живет там, где ему нравится.

Вот и последний пролет, дальше его знакомый третий этаж. Это еще что? На пороге, на старом коврике отчетливо был заметен след ребристого ботинка. Он никогда не носил такой обуви. Может, управляющий вызывал слесаря? Замок, против своего обыкновения, легко провернулся. Дверь мягко подалась вовнутрь. Макс осторожно ступил в прихожую, отгоняя от себя странную смесь замешательства и беспокойства. Оставил рюкзак в шкафу, полуавтоматически нащупал рукой выключатель справа, с силой вдавил кнопку. Сухой щелчок выключателя бесследно провалился в темноту. Свет не зажегся.