Лодки уходят в шторм

На второй день нападения английских кораблей на Ашур-Аде Восуг од-Доуле и Перси Кокс подписали англо-персидское соглашение "О британской помощи для содействия прогрессу и благополучию Персии". За этим фарисейским названием скрывалась хищническая суть. Если в соглашении говорилось, что Англия обязуется "безоговорочно уважать независимость и цельность Персии", фактически это означало, что Персия вся, целиком и полностью, попадала в зависимость Англии, превращалась в ее протекторат. Англия прибирала к рукам персидскую армию, берясь поставить для нее офицеров-инструкторов, вооружение и снаряжение — все за счет персидского правительства. Создавались англо-персидские предприятия для строительства железных и шоссейных дорог — Англия превращала Персию в свой стратегический плацдарм. Образовывались смешанные комиссии для пересмотра таможенного тарифа в пользу Англии… Словом, осуществление всех статей соглашения сулило Англии огромные барыши. Полмиллиона туманов, перечисленных на счета членов персидского кабинета, были каплей в море по сравнению с ними.

Мог ли Перси Кокс все это поставить под удар из-за одного Коломийцева? Вот почему он немедленно связался с коммодором Норрисом, и военные суда "Орленок" и "Биби-Эйбат" на всех парах поспешили к Ашур-Аде.

Залпы судовых орудий были так неожиданны, что люди заметались по поселку. Женщины хватали на руки плачущих детей, прятались в погребах и сараях.

Руководители Ашурадинской республики следили за военными кораблями, понимая, что они бессильны против них. Может ли "Часовой", с его единственной пушкой, вступить в бой с двумя военными кораблями?

И хотя с острова не раздалось ни одного выстрела, "Орленок" и "Биби-Эйбат" продолжали обстреливать пароходы, стоявшие в открытом море, перед островом. Взрывы поднимали столбы воды в опасной близости от них, вода обрушивалась на палубы. Пассажирские пароходы начали подавать тревожные гудки.

Постреляв полчаса, военные суда отошли к плавучему маяку. И казалось, они не заметили, как пароходы снялись с якорей и вошли в залив. А может быть, англичане этого и добивались? Теперь пароходы были заперты в заливе, а военные суда сторожили выход из него.

Около шести часов вечера "Орленок" и "Биби-Эйбат" вошли в залив и снова открыли огонь. И снова тревожно заревели пароходы, раскачиваясь на вспененной воде. На этот раз огонь был более прицельным. "Эльбрус" получил пробоины и сел на грунт. Англичане выпустили по нему еще несколько снарядов. "Эльбрус" поднял белый флаг. Его примеру последовали "Ван" и "Часовой".

"Часовой" выбросился напротив керосинового завода. Часть команды сошла в воду и с белым флагом направились к персидскому берегу. Их встретила пулеметная очередь. Несколько человек упало замертво, остальные попрятались в камышах, ожидая прекращения огня.

Пароход "Ван" выбросился на Потемкинской косе.

Английские солдаты на шлюпках подошли к пароходам, поднялись на палубы, приступили к обыску команд и судовых помещений — искали оружие и ценности. На "Часовом" при обыске солдаты отдирали обшивку, переворачивали койки, отнимали у матросов деньги, вытащили из кармана капитана серебряный портсигар.

Командам приказали заделать пробоины, откачать воду из трюма, подготовить пароходы к отплытию.

Ночью военные корабли сняли пароходы с мели, "Ван" увели с собой на внешний рейд, "Часовой" и "Эльбрус" отошли своим ходом к Бендер-Гязу.

До поздней ночи в помещении ревкома сидели руководители Ашурадинской республики, обсуждая создавшееся положение.

— Надо думать, англичане выполнили только часть своей задачи: лишили нас плавсредств. Что они предпримут дальше? — вслух рассуждал Коломийцев, глядя на товарищей.

— Я полагаю, — ответил Наумов, — утром высадят десант.

— Они и сегодня могли бы сделать это, — усомнился Лидак. — Почему же не высадили?

— Смею вас заверить, никакого десанта не будет. Чтобы англичане пошли в атаку? — усмехнулся Сухорукин.

— Так они не сами — индусов погонят, — сказал Канделаки.

— Не думаю, теперь у них не стало веры индусам, — приглаживая волосы, возразил Коломийцев. — Побоятся, что мы обратим их в свою большевистскую веру.

— Смею вас заверить, Иван Осипович абсолютно прав. Никакого десанта не будет, — снова заявил Сухорукин.

— А что, по-вашему, будет? — спросил Кушнаренко.

— Поживем — увидим, — развел длинными руками Сухорукин.

— Слушайте, товарищи, что вы гадаете: придут, не придут? — вскипел Блэк. — У нас есть пушка и пулеметы. Сунутся — дадим бой. Ляжем костьми все до единого.

— Полечь костьми — не задача, товарищ Блэк, — остудил его пыл Коломийцев. — Да и боеприпасов у нас не так уж много. Надо подумать, как сохранить людей. Надо уходить с острова. Не сегодня, так завтра мы все равно ушли бы. Теперь из-за англичан мы должны уйти сегодня же, сейчас же, под покровом ночи.

— Раньше надо было уходить, — упрекнул Лидак. — А теперь ни по суше, ни по морю не уйдешь.