Лоенгрин, рыцарь Лебедя

Он взял с собой двенадцать человек, этого достаточно для престижа, да и не рискнет Тельрамунд затевать бойню, здесь самые знатные рыцари Брабанта. Мчались по прямой и уже на следующий день выехали на берег, где по ту сторону широкой реки высится огромный и мрачный замок Тельрамунда.

Шатерхэнд присвистнул, река достаточно быстрая, к тому же берег с той стороны крут, на коне выбраться не удастся, даже если бы удалось переплыть, но в тяжелых доспехах такое немыслимо.

– Замок расположен, – заметил он, – как и Анвер. И похож по форме. Я понимаю Тельрамунда, что всегда был вторым человеком в Брабанте и хотел стать первым…

Сэр Диттер сказал деловито:

– Ближайший мост в пяти милях ниже по течению.

– А в другой стороне? – спросил Лоенгрин.

– Там вообще нет моста, – сообщил кто-то сзади. – Либо на лодках, либо в жару, когда пересыхает, вплавь…

– Понятно, – сказал Лоенгрин. – Хорошо, езжайте до моста, а оттуда к замку Тельрамунда.

Шатерхэнд спросил настороженно:

– А вы?

– Проверю, – сказал Лоенгрин, – на что способен этот конь. Обычно найтмары такую реку преодолевают легко…

– Но у вас это уже не найтмар! – возразил Шатерхэнд под одобрительный гул голосов рыцарей. – А если вода снесет…

– То выберемся ниже по течению, – сказал Лоенгрин. – На тот или на этот берег, куда окажемся ближе. Но я надеюсь, что качества найтмара в нем остались… Все, не задерживайтесь! И поторопитесь, мне одному там оставаться в самом деле… опасно.

Он тронул коня, тот пошел быстрым шагом к воде, спускаясь по пологому берегу. Шатерхэнд стиснул челюсти и движением руки велел всему отряду двигаться вдоль берега галопом, а потом карьером.

А на крепостной стене замка Тельрамунда между зубцами остановились сам Тельрамунд, его друзья и вассалы барон Артурас Неантарис и виконт Матиас Тобиассон. Все трое смотрели с недоверием, когда рыцарь Лебедя направил коня прямо в воду.

Барон Артурас пробормотал с беспокойством:

– Неужели переплывет?.. Мост всего в пяти милях отсюда…

– Похоже на то, – ответил сэр Матиас.

Барон Артурас буркнул с сердцем:

– Да чтоб его вода унесла!..

Тельрамунд повернул голову, брови удивленно приподнялись.

– Барон… Совсем недавно вы говорили о нем что-то… э-э… одобрительное.

– Говорил, – огрызнулся барон. – Но когда чистого чересчур много… это уже чересчур, граф. Он всем нам постоянный укор!.. Я вот не могу поститься, как он, а еще обязательно помяну нехорошим словом Богоматерь, если уроню молот на ногу… Могу проспать до обеда и пропустить утреннюю службу… и вообще уже и забыл, когда заглядывал в церковь, хотя знаю, что да, надо, но бываю чуточку ленив временами…

Виконт гулко хохотнул.

– Чуточку? Простите, барон, это у меня само вырвалось.

– Вот-вот, – сказал барон, – и у меня иногда такое вырывается… А у Лоенгрина – никогда. Он до того вежлив, что прям тошно. Но дамы от него в восторге, хотя что с них взять, дуры. Но когда я оказываюсь рядом с ним, сразу начинаю казаться себе свиньей неумытой.

Тельрамунд хмыкнул.

– Тогда нам повезло, что он занимался своими делами и к нам не лез.

– Но сейчас лезет, – напомнил виконт.

– Один, – ответил Тельрамунд многозначительно. – Его отряд помчался к мосту. Будет здесь только через полчаса.

– И что? – спросил виконт.

Тельрамунд сдвинул плечами.

– Да так. Обычно даже самый сильный воин не выстаивает против… гм… отряда. Даже малого.

– Но не бросимся же мы на него, – сказал барон раздраженно, – только за то, что он – рыцарь Лебедя?

– А если он нас оскорбит?

Барон вытаращил глаза.

– Кто? Этот чужак герцог?.. Да он сама вежливость!

– Я попытаюсь, – произнес виконт многозначительно, – чтобы он вышел из себя. А если он меня оскорбит… что ж, я просто не верю, что мои друзья не вступятся!

– Мы-то вступимся, – проворчал барон. – Меня он раздражает не меньше! Я не понимаю, как он остается чист, незапятнан и мордоблагороден… все еще!

Виконт посмотрел на друга искоса, обронил негромко:

– Вы имеете в виду то… гм… что имею в виду и я?

Барон сказал зло:

– Я имею в виду то, что имеют в виду все! Все мы. Я тоже чист и благороден… в какие-то минуты. Да что там минуты, помню даже день, когда я был с утра и до вечера ну прямо свят, настолько чист и праведен, что мог бы поплевать на святых антониев сверху!..

Тельрамунд заметил с ехидной улыбочкой:

– Это не тогда, когда после такого подвига целую неделю пили, обжирались и служанок по две сразу в постель тащили?

Барон нервно дернул щекой.

– Это не важно. Укажите на того, кто не пил и не впадал в пучину порока!.. Нас всех то поднимает к небесам, то швыряет на самое дно… Мы ведь дети Змея и Евы, не только Сифа!.. А этот рыцарь Лебедя как постоянный укор нам…

– Это же хорошо? – спросил виконт. – Как напоминание, что и нам надо бы. И можно бы. И вообще… если может он, то и мы?

Барон покрутил головой.

– Да больно неприятное напоминание какое-то… Будто я все еще оруженосец… нет, даже паж, которого все учат, поучают, обучают, заставляют, требуют, присматривают…

Виконт невесело хмыкнул.