ЛоГГ. Том 2. Амбиции

Крепость Рентенберг, которую герцог Брауншвейг сначала предполагал сделать своим третьим опорным пунктом, занимала астероид в системе звезды Фрейи. Несмотря на то, что он не мог соперничать с Изерлоном, Рентенберг всё же мог принять до нескольких миллионов солдат и более десяти тысяч кораблей, вести боевые действия, а также выполнять различные функции, такие как обеспечение связи, пополнение запасов, ремонт и техобслуживание кораблей. Таким образом, это был важный объект для коалиции аристократов.

Побеждённому Миттермайером и вынужденному бежать от основных сил Райнхарда, Штаадену с остатками своих солдат с трудом удалось добраться до этой крепости, где он смог, наконец, отдохнуть изрядно пострадавшими телом и духом.

Если бы дело было только в нём, Райнхард мог бы и проигнорировать Рентенберг, словно камень на обочине. Однако там располагался командный центр для многочисленных разведывательных спутников, устройств космической радиолокации, а также центр сверхсветовой связи, система подавления сигналов и ремонтные доки. Кроме того, ещё до начала битвы в крепости было размещено немало солдат. Если бы он проигнорировал всё это и отправился дальше, существовала опасность, что эти насекомые ужалят его в спину. Ядовитые жала лучше вырвать заранее.

— Мы соберём все свои силы и захватим Рентенберг, — решил Райнхард. Он собрал всех адмиралов на мостике Брунгильды и, демонстрируя свои мысли на схеме крепости, выведенной на большой экран, раздал приказы каждому из них.

Когда он захватил министерство военных дел на Одине, в руки Райнхарда попало множество секретных документов. Чертежи крепости Рентенберг тоже были среди них. Теперь ему были известны её сильные и слабые стороны, и у противника не было времени укрепить уязвимые места.

Главной задачей в захвате крепости был Коридор Шесть. В крепость был преобразован настоящий астероид, и в его центре находился термоядерный реактор, питающий энергией весь Рентенберг. Коридор Шесть образовывал кратчайший путь от внешней стены до реактора, и если бы им удалось пробиться через него и захватить реактор, то жизнь крепости оказалась бы в их руках. Однако перестрелка создавала опасность вторичного взрыва в случае случайного попадания в ядро реактора.

А это значило, что единственным способом атаки на реактор был рукопашный бой.

Три дня спустя флот Райнхарда, приблизившись к крепости Рентенберг, начал массированную атаку. Командование операцией было поручено адмиралам Ройенталю и Миттермайеру.

Сразу же после первого обмена ударами флот, размещённый в крепости, попытался выйти и бросить вызов силам Райнхарда в открытом бою. Но они были блокированы плотной стеной линкоров, встретивших их мощнейшими залпами, и атакованы с флангов скоростными крейсерами. Перекрёстные залпы ракет и энергетических лучей ткали паутину смерти, а цепочки взрывов создавали изысканные украшения в чёрной пустоте космоса.

Бой не продлился и часа, и вдвое уменьшившийся в числе флот противника отступил обратно в крепость. Ройенталь и Миттермайер преследовали его буквально по пятам, и, пока артиллерия крепости не могла стрелять по ним, чтобы не попасть по своим, приземлились в слепой зоне тяжёлых орудий, вычисленной благодаря изучению чертежей.

Военные инженеры, одетые в космические скафандры, прорвались сквозь стену с помощью управляемой лазером водородной бомбы, после чего штурмовой десантный корабль, двигавшийся синхронно с вращением крепости, закрепился на стене и пустил в пролом ряды пехоты в силовой броне. Миттермайер и Ройенталь создали временный командный центр внутри этого корабля и, наблюдая за ходом битвы с помощью камер, управляли ходом операции.

Считалось, что падение крепости — лишь вопрос времени. Однако оба молодых адмирала очень нервничали. Ведь им было известно, что защитой Коридора Шесть руководит генерал-полковник Овлессер, командующий Корпуса Гренадёров.

Генерал-полковник Овлессер был крупным человеком лет пятидесяти с могучими мускулами. Как бык, вызванный на бой матадором, он был переполнен физической мощью и желанием её использовать.

На его левой скуле выделялся фиолетовый шрам. Он носил его как символ своей силы и ярости. Однажды в битве с мятежниками из Союза вражеский солдат попал ему в лицо выстрелом лазера, который прожёг кожу, мышцы и даже задел кость. Разумеется, он расплатился с ним той же монетой — сокрушил череп ударом своего гигантского боевого топора.