ЛоГГ. Том 2. Амбиции

— Никак нет, ваше превосходительство. Как вам будет угодно, — хором ответили Миттермайер и Ройенталь. Они тоже поняли, что намеревался сотворить Оберштайн. Лёгкая горечь на их лицах появилась, должно быть, лишь потому, что такое было им не по вкусу.

Овлессера освободили и даже дали ему небольшой шаттл. Слов благодарности из его уст, конечно же, дождаться не удалось, но он, несомненно, был потрясён. в недоумении склонив голову, он сел в шаттл и покинул крепость. Шестнадцать же его подчинённых были публично расстреляны.

Штааден был взят в плен прямо в госпитале. Молодой имперский главнокомандующий не видел необходимости встречаться с ним.

VI

Хотя Овлессер и не думал, что его примут в Гайесбурге с почестями, как героя, всё же обстоятельства встречи вышли за пределы его ожиданий.

Когда он отправил сообщение, сообщая о своём благополучном возвращении, то шокировал офицера связи, и когда его шаттл вошёл в порт, он был немедленно окружён — и не красивыми женщинами с букетами цветов, а вооружёнными солдатами.

— Вы — генерал-полковник Овлессер, столь мужественно сражавшийся в Рентенберге? — взволнованно спросил коммодор Ансбах, автор плана побега с Одина и правая рука герцога Брауншвейга.

— А вы сами не видите? — раздражённо ответил Овлессер.

— Я лишь хотел удостовериться. Наш предводитель ждёт, так что прошу за мной.

Героя Рентенберга провели в широкий и просторный зал. Дворяне и офицеры, собравшиеся там, повернулись к нему, когда он вошёл, но в их глазах не было тепла.

На вершине возвышения, на которую вела лестница, стоял богато украшенное кресло, в котором сидел герцог Брауншвейг. Весь его вид был надменным, хотя при этом в нём проскальзывала и некоторая неловкость, словно он тренировался вести себя как император.

— Я рад видеть, что вы вернулись живым и здоровым, Овлессер, — произнёс он тоном, больше подходящим для допросов. — Все ваши старшие подчинённые, до последнего человека, были казнены. Так почему вы вернулись сюда в одиночку и живым?

— Казнены? — рот Овлессера широко раскрылся. Его челюсти, заполненные искусственными зубами, так же, как и шрам на его щеке, являлись свидетельством, что этот воин многократно прошёл через чистилище рукопашного боя.

Со всех сторон на ошеломлённого генерала обрушились сердитые крики и злые насмешки.

— Ты тупоголовый болван! Посмотри на это!

На стенном экране включилась видеозапись, и Овлессер издал низкий рык. Знакомые ему люди были построены в ряд. Это была сцена их публичного расстрела солдатами Райнхарда в крепости Рентенберг. На лицах готовящихся к смерти были видны ужас и обречённость. И эти лица одно за другим превращались в пустые дыры, когда лучи лазеров прожигали их мозг.

— Что насчёт этого, Овлессер? Вам есть, что сказать?

Но Овлессер всё ещё не мог прийти в себя.

— Что ж, тогда скажу я. Думаю, вы вернулись живым, так как предали нас и продали свою совесть белобрысому щенку. Бесстыжий пёс! Что ты пообещал ему? Принести мою голову?!

Внезапно на грубом лице Овлессера отразились понимание и ярость.

— Ловушка! Это ловушка! Вы идиоты! Разве вы не видите этого?! — взревел он. Офицеры и солдаты, стеной окружавшие его, отскочили назад, словно отброшенные невидимой энергией. Несколько рук рефлекторно схватились за бластеры.

— Стреляйте! — закричал Брауншвейг. — Прикончите его!

Вместо того чтобы успокоить обстановку, этот приказ создал ещё больший хаос. Хотя многие и выхватили бластеры, но все они понимали опасность стрельбы в плотной толпе.

Чудовищный удар обрушился на челюсть одного из солдат. С жутким хрустом она сломалась, а солдата подбросило в воздух.

Разъярённый гигант снова и снова ревел слова: «Это ловушка!», пробираясь к Брауншвейгу, сидевшему на своём импровизированном троне. Даже если он всего лишь хотел, чтобы его выслушали, то по его виду так сказать было нельзя. Коммодор Ансбах отдал приказ, и несколько десятков солдат встали между Овлессером и герцогом. Не давая ему пройти, они обрушили на него удары прикладов своих лазерных винтовок. Порвалась кожа, брызнула кровь, но, в отличие от обычного человека, который упал бы или даже погиб, Овлессер даже не замедлил движения. Сбитый с ног и кричащие от боли солдаты посыпались с лестницы.

Сплюнув на пол слюну пополам с кровью, коммодор Ансбах поднялся на ноги. Он тоже был одним из пытавшихся помешать Овлессеру. Приглаживая растрепавшиеся волосы одной рукой, второй он достал бластер.

Как мог успокоив дыхание, Ансбах на нетвёрдых ногах направился к Овлессеру. Окровавленный генерал-полковник сосредоточил свой тусклый взгляд на новом враге, а потом с рёвом протянул к нему свой огромные руки. Чуть отступив, Ансбах ушёл с линии атаки, а потом быстро приставил ствол своего оружия к уху Овлессера. И нажал на курок.

Вместе со вспышкой света, из другого уха Овлессера выплеснулась кровь.