Читаем Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 1) полностью

Гончаров: «Японцы народ более тонкий, и, пожалуй, более развитой, и не мудрено — их вдесятеро меньше, нежели китайцев. Притом они замкнуты на своих островах — и для правительственной власти не особенно трудно стройно управлять государством. Там хитро созданная и глубоко обдуманная система государственной жизни несокрушима без внешнего влияния. И все зависят от этой системы, и самая верховная власть. Она первая падет, если начнет сокрушать систему. Китайцы заразили их, и корейцев, и ликейцев, своею младенчески — старческою цивилизациею и тою же системою отчуждения, от которой сами, живучи на материке, освободились раньше. Японцы надежнее китайцев к возделанию: если падет их система, они быстро очеловечатся и теперь сколько залогов на успех! Молодые сознают, что все свое перебродилось у них и требует освежения извне».

Это же сплошная абракадабра, чередующаяся с пророческой гениальностью, только неизвестно, откуда взявшейся. Ибо одно не следует из другого, а как бы — винегрет, но с включением болтов, гаек, тряпичек и солидола. Во — первых, тонкость народов не зависит от численности тех и других, а сама численность является следствием удобных пространств. В Японии одни горы, а в Китае — плодороднейшие равнины. Во — вторых, стройно управлять несколькими десятками островов, горными ущельями, заросшими лесами, несравненно труднее, чем биллиардным столом Китая. В третьих, развитие народа уж совсем никак нельзя выводить из его численности, ни если его слишком мало, ни если слишком много. Развитие народа зависит лишь от двух факторов: от трудностей жизни и от общения с другими народами. От трудностей развивается мозг и изобретательность, от общения — промышленный шпионаж. Об обдуманности системы государственной жизни — ниже, а то, что она первая падет, если начнет сокрушать систему, сильно смахивает на витиеватую до тупости сентенцию, что, залезши в петлю недолго и помереть. А вот предвидение ровно за сто лет сокрушения стройного управления государством, несокрушимого без внешнего воздействия, неплохо выглядит, тем более что Гончаров эту сентенцию часто повторяет. Тем более что это уже в наши дни неоднократно доказано, от сокрушения Гитлера до сокрушения Хуссейна. То есть, я хочу сказать, что Гончаров — не аналитик, а скорее — оракул. Именно в этом же духе он продолжает.

«Японец имеет общее с китайцем то, что он тоже эгоист, но с другой точки зрения: как у того нет сознания о государственном начале, о центральной, высшей власти, так у этого, напротив, оно стоит выше всего; но это только от страха. У него сознание это происходит не из свободного стремления содействовать общему благу и проистекающего от того чувства любви и благодарности к той власти, которая несет на себе заботы об этом благе. Ему просто страшно; он всегда боится чего — нибудь: промаха со своей стороны, или клеветы, и боится неминуемого, следующего за тем наказания. Он знает, что правительственная система действует непогрешительно, что за ним следят и смотрят строго и что ему не избежать кары. Китаец немного заботится об этом, потому что эта система там давно подорвана равнодушием к общему благу и эгоизмом: там один не боится другого: подчиненный, как я сказал выше, берет подарки со своего подчиненного, а тот со своего, и все делают что хотят».

Вообще говоря, эгоизм — двигатель прогресса, а альтруизм — его тормоз. И именно для эгоизма существует суд, ограничивая его в пристойных рамках для социума в целом. Поэтому рассуждать о «сортах» эгоизма, мне кажется, должны профессиональные юристы. И давно доказано, по — моему еще при жизни автора, что более действенен не страх, а неотвратимость наказания. И как раз власть все именно так и устраивает, я имею в виду несогласных с ней, а вовсе не бандитов. Что касается общего блага, то это совершенно идиотское понятие в устах власти, ибо она всегда и везде заботится только о собственном благе. И именно суд и закон заботится об общем благе. И точно так же это — идиотское понятие для любого индивида, ибо двигатель, как я уже сказал, — эгоизм. Что касается эскалации страха, то тут Гончаров, безусловно, прав, выгляните на улицу. А вот делают что хотят — это как раз следствие отсутствия суда. Притом Гончаров немного лукавит, будто все делают что хотят. Ну, да хватит придираться к покойнику.

Главное там, где есть власть без суда — там власть людоедская.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза