Читаем Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 1) полностью

По — моему, достаточно, перехожу по старшинству к Софоклу.

«Софокл (Sophokles) родился в предместье Афин — Колоне. Избирался на важные государственные должности, написал свыше 120 драм. Целиком дошли до нас (тоже) 7. Его привлекал активный, отвечающий за свои решения человек. С середины 19 в. трагедии С. ставятся в театрах всего мира». Кроме этих строк ничего интересного о Софокле кроме коровьей жвачки и вам бы вытащить из БСЭ не удалось. Прокомментирую то, что есть.

Вы и без меня знаете, что все наши, особенно современные, цари не чужды писательству. Вспомните хотя бы «военного» и «целинного» писателя Леонида Ильича Брежнева. Или хотя бы того же «глубокого философа» Юрия Михайловича Лужкова, московского градоначальника. Но такого, то и дело «избиравшегося на важные государственные должности» Софокла, который бы, не отходя «от кассы», написал еще и 120 драм, ныне не видно. Из чего я делаю вывод, не забыв что Софокл был друг Перикла, — Софокл на то и избирался, чтобы ничем другим больше не заниматься как становлением юриспруденции и ее массовой пропагандой посредством специально созданного для этого театра. Потому его и «привлекал активный, отвечающий за свои решения человек», естественно, перед судом «отвечающий», а не перед богом Яхве. То есть в полном соответствии с Второзаконием Моисея. И уже во втором так сказать поколении греческий драматург с одной и той же сверхзадачей.

Остался Еврипид (480–406 гг. до н. э.). И у него я посреди кучи бесполезного мусора статьи в БСЭ нашел то, на что вновь и вновь следует обращать внимание: «склонность ставить под сомнение общепринятые обычаи», «его герои сами вершат свою судьбу, не слишком следуя божественным предписаниям». Он «находился под влиянием софистов», то есть как Софокла, что ему и следовало делать на правах «младшего» писателя, но и вообще под влиянием судей и юриспруденции, что от него требовалось обязательно по моей концепции первичного смысла театра. И, естественно, у Еврипида «неудовлетворенность традиционным представлением о богах». А как же ими удовлетворяться, когда они захватили все под себя так сказать, и литургию им самим, и нравственные отношения между людьми, совершенно богов не касающиеся согласно Второзаконию Моисея. И это не только личное мнение Еврипида, это же его должностная обязанность, если театр все — таки начать понимать, как следует его понимать.

Пора переходить к софистике, остановившись на минуту еще раз на Софокле. Вообще говоря, Софоклу было бы не до написания трагедий, если бы это не было его прямой задачей. Представьте на минуту, чтобы наш нынешний президент написал столько же трагедий на любимую тему «властной вертикали». А Софокл был же еще хранителем казны Афинского морского союза, стратегом «вместе и наравне с Периклом». Софокл не только театр довел до совершенства, но и успел «ввести культ Асклепия». А после смерти вообще получил исключительный чин, так сказать, или звание, какового кроме него никто никогда уже больше не получал — heros dexion, что Словарь античности перевел несколько неуклюже для нынешнего читателя, как — муж правый. Более точно надо бы перевести — герой права, герой закона. Вы представляете, насколько бы это звучало солиднее и почетнее. И даже исключительнее. А вместо этого Софокла историки прославляют как какого — нибудь «пишущего» милиционера Маринину.

Теперь вплотную к словам и понятиям софистика, софизм, каковые, начиная со времен Козимо Медичи, так обгадили его подручные из «Платоновской академии», что ныне никто уже не знает их первоначальный благородный смысл. Этими словами ныне только ругаются, наподобие «е. твою мать». Так вот, сообщаю почти словами Словаря античности.

«Софистика (греч. Sophistai — учитель мудрости)», хотя я бы перевел несколько иначе, так как sofet по — еврейски все — таки — судья. Например, судейская мудрость, отчего и Софокла назвали Софоклом — по основной его, так сказать, деятельности, деятельности очень плодотворной, иначе из слова судья не сделали бы собственного для него имени — Судья. А Судья с большой буквы это всегда Большой Судья, Heros Dexion. И это значит, что Софокл не только «ввел культ Асклепия», но и создал судебную систему, едва намеченную Моисеем в принципе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза