Логика и практика единого

Вспомним процесс, который начался давным-давно, когда человек ощутил себя выделенным из природы и пережил этот первый ужас родовой травмы. Кругом одно явленное, представьте себе, вот не было ничего, человек вписан в природу, биологически, стая, все на рефлексах. И вдруг самосознание, выделенность – вот это «я», а вот это точно «не я», а может быть, это тоже я? Такой первичный ужас заброшенности, как говорят красиво некоторые философы, заброшенности в мир. Значит, первое дело человека – назвать. Работает магия называния. Она до сих пор жива. Очень многие люди думают, что если назвал, то все в порядке. Потом названия начинают сцепляться между собой в логические структуры. Потом эти логические структуры начинают организовываться в системы. Потом системы начинают объединяться в целое. Все это сопровождается инструментальной практикой, взятой в зачаточном виде тоже у природы.

Мы знаем, что существуют животные, которые пользуются орудиями, самыми примитивными, но как орудиями, инструментом. И потихонечку явленное было названо, а названное – сделано. Это и есть прогресс.

Сделанное превратилось в огромную часть реальности под названием человеческая реальность, социальная реальность, согласованная реальность, конвенциональная реальность. Как это в принципе возможно? Проекция. Наделил человек каждую природную стихию персоной… Боги, тотемные животные, некое Мы, в котором я уже не один. Да, конечно, это они, но есть еще и Я, и Мы. Потом между ними, естественно, установили иерархию: главный, менее главный, еще менее главный.

Затем постепенно появились монотеистические религии, где Бог из Мы человеческого вышел и стал чем-то другим. Ему приписали ответственность за все. Он это сделал, он за это отвечает – мы тут как бы ни при чем. А если и при чем, то это либо кара, либо награда. Вот так постепенно мы живем, вернее, большую часть времени большая часть из нас проводит в проективной реальности, реальности, которая состоит из множества человеческих проекций, и не зря мудрые люди на Востоке говорили: «Не забывай, все это проекции твоего сознания». Единственное подтверждение, как мы считаем, это практика – если моя проекция объективизируется, то она истинная проекция, если она не объективизируется, то это иллюзия, иллюзорная проекция.

Если мы хотим что-то мыслить адекватное о себе и своих отношениях с реальностью, то опять попадаем в явленное. То есть в процессуальное. А раз процессуальное, значит, для деятельности, даже интеллектуальной, нам нужен субъект и пространство сознания. В противном случае нам нечем помыслить и некому в нас помыслить о себе самом как живом. Ибо живой – значит функционирующий, функционирующий – значит процессуальный, изменяющийся. Мы мыслим о себе, конечно, но как о вещи. Ибо вещь есть сделанное, не процессуальное. Поэтому персона есть сделанное, не процессуальное. Получается таковость, Я такой. Безумное утверждение, не основанное ни на чем, кроме случайных оценочных суждений окружающих людей, а также телевидения и других средств массового внушения.

Если мы хотим мыслить о себе и о своем пребывании в этом мире адекватно, как живые, мы должны найти для себя возможность воспринимать и мыслить о воспринимаемом, не прекращая процесса функционирования, не замирая. Хотя мы знаем, что такая защитная реакция – замереть и притвориться мертвым – существует. Так вот, наше обычное мышление означает замер, притворился мертвым (полушутка), тогда могу мыслить, потому что ничего не происходит ни со мной, ни с окружающей средой.

Пытаясь думать, мыслить или тем более управлять собою, мы должны обладать такими технологиями, которые не прерывают процесса функционирования целого. Вот почему формальное знание, то есть знание форм, в чистом виде есть смерть. Это есть остановленная реальность, остановленный организм, остановленное сознание и т. д. Это замер, прикинулся мертвым. В этом месте основная проблема моделирования, то есть создание искусственного интеллекта. Не просто искусственной памяти и оперирование информацией. А создание искусственного интеллекта. Ибо интеллект, в строгом, очень строгом смысле, – это тоже процесс. Но воспринимая процессуальность как элемент явленного, как элемент стихии, мы создали оппозицию: стихия (бытие) – логос. В этой оппозиции, которая получила огромное распространение и в массовом сознании не явно, и в научном сознании в явленном виде, логос противостоит стихии именно своей фиксированностью. Не зря смена научной парадигмы – это колоссальное событие. Не зря появление нового интеллектуального инструмента – это колоссальное событие.