Логика истории СССР

Кроме анализа эволюции капиталистического способа производства на формирование марксистских представлений о посткапиталистическом обществе оказал влияние вполне нормальный и естественный для молодой теории революционный романтизм. Основоположники марксизма полагали, что капитализм уже дряхл и гибель его близка. Бурные социальные конфликты середины и второй половины XIX в., казалось, предвещали скорую мировую пролетарскую революцию. Ликвидация свойственных буржуазному способу производства противоречий и экономических кризисов должна была, по мысли основоположников, обеспечить гигантский скачок в темпах роста общественных производительных сил и после относительно непродолжительного переходного периода позволить осуществить на практике подлинно коммунистические принципы функционирования экономики и общества. (Отголоски подобных настроений можно встретить в предоктябрьских работах В.И. Ленина, в тех надеждах, которые большевики после победы в гражданской войне связывали с переходом от парового двигателя к электрическому источнику энергии, и, последний раз, в программе КПСС, принятой на XXII съезде в 1961 г.). Коммунизм рассматривался в качестве ближайшей цели человечества.

Столь оптимистический взгляд на будущее развитие общества не мог побудить Маркса и Энгельса уделить переходному этапу между капитализмом и коммунизмом, позже получившему название «социализм», то внимание, которое он действительно заслуживает. В результате социализму было отказано в праве считаться особой общественно-экономической формацией, равной по статусу капитализму и коммунизму. Основоположники марксизма представили социализм как неполный коммунизм, его первую, низшую фазу и наделили социалистический способ производства почти всеми атрибутами коммунистического, включая главный и определяющий — общенародную форму собственности на средства производства. Единственное существенное различие заключалось, как известно, в способе распределения.

Однако противоречивый опыт ХХ века в итоге все-таки доказал неправомерность сведения процесса обобществления средств производства исключительно к их огосударствлению. Более того, в последние десятилетия постепенно набирает силу другая тенденция, почти незаметная в XIX в. коллективизация собственности. Она проявляется в виде «диффузии» капиталистической собственности (наделения рядовых работников акциями их предприятий), всё более широкого распространения системы «соучастия» (практики вовлечения работников в управление и совладение компаниями), появления и успешного функционирования предприятий, находящихся в полной собственности трудовых коллективов, наконец, в устойчивом развитии кооперативного движения. Характерно, что инициаторами введения, например, системы «соучастия» или внутреннего антрепренёрства (частичного делегирования права собственности автономным подразделениям внутри частных фирм с целью увеличения их заинтересованности в создании новой наукоемкой продукции) в большинстве случаев выступают не трудящиеся, а сами капиталисты. При этом они руководствуются, конечно, не идеалами социальной справедливости, а интересами развития производства, которое на современном этапе невозможно без изменения психологии работника, формирования качественно иной, более действенной системы его трудовой мотивации. Этот факт является лучшим доказательством того, что указанные процессы лежат в русле главной тенденции, определяющей развитие общественных производительных сил. Точно так же в прежние времена, повинуясь неумолимому давлению законов экономики, римские рабовладельцы отпускали на волю своих рабов, а позже феодальные монархии были вынуждены допускать развитие буржуазных производственных отношений, готовя тем самым себе гибель.

Эта современная тенденция развития капитализма даёт все основания для выдвижения гипотезы, в соответствии с которой грядущий социалистический (посткапиталистический) способ производства будет основан на преобладании различных форм коллективной собственности на средства производства при рыночной организации экономической жизни общества. Заметное место в социалистической экономике должны занимать государственная, а также частная собственность в тех сферах, где она ещё не исчерпала свой позитивный организационный потенциал.