Читаем Логика монотеизма. Избранные лекции полностью

Повторяемость творения связана с тем, что тварь как инструмент не может выполнить отведенную ей задачу в сюжетном Замысле. Это негативная часть свободы, – то, что Всевышним выражено в угрозе: «Если вы не сделаете, то…» Однако реализация Замысла связана с позитивным аспектом свободы, а именно – с торжеством сознания над Бытием, освобождением смысла от абсурда, разрывом зависимости человека от Иблиса. Таким образом, негативный и позитивный аспекты свободы являются как бы двумя отрицающими друг друга сторонами одной и той же данности.

<p>Глава 13. Намерение</p>

Переход от негативной свободы (плохо сыграть свою роль и быть изгнанным) к позитивной реализации свободы (разорвать путы зависимости от Иблиса) осуществляется только через применение воли. Воля в политическом исламе имеет обязательное сознательно артикулированное выражение, то есть она конструируется в сознании как замысел, беря свое начало в концепции Божественного Замысла. Сформулированное намерение есть основа основ, потому что в таком случае сознание впервые становится активным деятелем вместо того, чтобы быть пассивной противоположностью Бытию. Такое превращение сознания из свидетельствующей точки оппозиции Бытию в «активного игрока» превращает энергию воли в иман (веру). Артикулированная воля есть вера как утверждение своего предмета. Без намерения как волевого аспекта мышления нет политического ислама.

<p>Глава 14. Смысл</p>

Ничто из того, что сотворил Аллах, не создано напрасно. Это значит, что все сущее приведено к некой сверхзадаче, решение которой образует перспективу всех изменений, всякого движения, всякой борьбы противоположностей. Поскольку цель человека как обладателя Рухулла и наместника, халифа, на земле – это победа над злом, смысл на человеческом уровне выступает как противоположность злу. Зло и абсурд – одно и то же: это феноменальное Бытие, которое представляется безграничным. Наиболее очевидной формой этой кажущейся безграничности выступает длительность, в которой феномены (сущее) являются переменной величиной, а их уничтожение – постоянной («Мы живем и умираем, и убивает нас только время (дахр)». Коран, 45:24). Смысл в политическом исламе выступает как остановка бесконечного негатива, торжество над Роком.

<p>Глава 15. Финал и финализм</p>

С точки зрения язычников Бытие бесконечно. Для Аристотеля мир бесконечен. Наконец, есть сама концепция бесконечности, которая не только больше, чем мир, но и больше, чем чистое Бытие. Однако категорически нельзя отождествлять понятие «бесконечности» и Творца. Всевышний есть «конец бесконечности» – и именно в этом смысле Ему принадлежит качество «Акбар».

<p>Глава 16. Человек как «оппонент» Аллаха</p>

В Коране человек называется «хасим мубин» – оппонент явный. В отличие от Иблиса, который определяется как враг, человек – всего лишь «оппонент», то есть «противодействующий, спорящий» и тому подобное. Он состоит из глины, которая враждебна Духу, и, как структурированное существо, тяготеет к отождествлению с Бытием. Но человеком его делает язык, который сам по себе есть Откровение Аллаха. Поэтому человек находится на платформе скользкого компромисса, поскольку инструмент Откровения – язык – из средства реализации Мысли превращен в средство социальной коммуникации. В свою очередь «социальная коммуникация» – это механизм «сбивания с пути», интеграции человека в социальную проекцию Бытия.

<p>Глава 17. Человек как адамит</p>

Люди в своей массе являются «потомками Адама» лишь метафорически – в той мере, в какой они усваивают человеческую природу через язык, впервые принесенный Адаму. Люди не обладают самостоятельно той искрой Святого Духа, которая была вложена в Адама при сотворении. Однако язык и выраженное в нем Откровение дают им шанс на реализацию Духа в себе.

<p>Глава 18. Человек как «виртуал»</p>

Язык, в который погружается человек при рождении, как средство коммуникации накладывается на новорожденного в матрицу, которая является заменителем его человеческой сущности. В этой функции сам язык фальсифицирован относительно своего подлинного назначения. Человек как носитель языка выступает в роли пассивной возможности, которая сама по себе бесконечно меньше и слабее потенциала, заключенного в языке. Однако артикуляция воли как веры может стать путем, выводящим человека из виртуальной причастности к адамизму в реализацию. Окончательное подтверждение превращения виртуального человеческого статуса в реализованный будет лишь в день Суда.

<p>Глава 19. Человек как инструмент Провидения</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Жанна д'Арк
Жанна д'Арк

Главное действующее лицо романа Марка Твена «Жанна д'Арк» — Орлеанская дева, народная героиня Франции, возглавившая освободительную борьбу французского народ против англичан во время Столетней войны. В работе над книгой о Жанне д'Арк М. Твен еще и еще раз убеждается в том, что «человек всегда останется человеком, целые века притеснений и гнета не могут лишить его человечности».Таким Человеком с большой буквы для М. Твена явилась Жанна д'Арк, о которой он написал: «Она была крестьянка. В этом вся разгадка. Она вышла из народа и знала народ». Именно поэтому, — писал Твен, — «она была правдива в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью… она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство… она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, — и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства».Позднее М. Твен записал: «Я люблю "Жанну д'Арк" больше всех моих книг, и она действительно лучшая, я это знаю прекрасно».

Дмитрий Сергеевич Мережковский , Дмитрий Сергееевич Мережковский , Мария Йозефа Курк фон Потурцин , Марк Твен , Режин Перну

История / Исторические приключения / Историческая проза / Попаданцы / Религия