Мы привыкли мыслить в категориях прошлого, настоящего и будущего. Наш ум выстраивает идеальную картинку себя (на основе тех целей, статусов, положения, которые провозглашает общество, культура, семья или авторитетные нам лица). Мы рассматриваем себя, как линейный процесс, где итоговым состоянием будет некий идеальный образ, обладающий конкретными свойствами и разного рода ресурсами. И настоящие (сиюминутные) мы к этой идеальной картинке относимся, как глиняный человечек к статуе Бернини. Мы настолько вовлечены в общественные идеалы, что абсолютно забываем о нашем уже свершившемся совершенстве.
Прямо сейчас каждый человек на планете совершенен. Каждый. Без исключения. И совершенство это заключается в том, что мы есть, мы живем, и мы отважно проходим опыт физической реальности. Каждый человек, независимо от того, одну секунду он пока прожил или десятки долгих трудных лет – совершенен. Отделяет нас от этого понимания лишь вовлеченность в то, кем мы хотели бы быть, чем бы мы хотели обладать, и забытое (а кому-то даже почти незнакомое) состояние включенности в мир здесь и сейчас.
Все конфликты, войны, раздоры и преступления совершаются потому, что люди не знают о своем совершенстве. Им не сказали. Их не научили это чувствовать. Наше логическое общество признает совершенными только тех, кто достиг провозглашенных социальных норм. Где-то в возрасте 12-ти лет совершенное дитя превращается в маленького недостаточно совершенного взрослого, который теперь всю свою жизнь будет добиваться потерянного совершенства, будет доказывать себе и окружающим, что заслуживает жизни, заслуживает счастья, Любви, достатка, безопасности, внимания к себе, защищенности и доверия. Ведь это так логично – раз ты ничего не сделал, ты пока никто. Докажи, что ты что-то стоишь.
Это логический тип мышления, мировоззрение левого полушария, кредо западной цивилизации. Здесь нет места сантиментам, чувства не берутся в расчет. Весь мир – спортивная площадка и выживает сильнейший. Третья чакра планетарного сознания – борьба, конкуренция, достижение, завоевание, установление собственных границ. Дэвид Айк в своих выступлениях о политике власть имущих постоянно повторяет – властям выгодно наше вовлечение в логику, потому что в ней несовершенные индивиды ежедневно доказывают свое право на жизнь, вовлекаясь в борьбу за выживание, меняя свое бесценное настоящее на гонку за недостижимым идеалом, принося тем самым большие доходы своим нанимателям.
Но печальная истина в том, что большинство людей, даже добившись социальных высот, обнаруживают бессмысленность этой гонки – ведь внутреннее пространство человека так и остается незаполненным. Никакие социальные блага не дадут ему того целебного самопринятия, самоценности и Любви к себе, какое достижимо через осознание простого факта – ты уже совершенен и любим, ты – божественное дитя, которое пришло в физическую реальность учиться создавать свой собственный мир.
Осознать совершенство на собственном опыте современному человеку получается, когда он становится родителем. Тогда все его дети становятся для него равноценно совершенными. Они уже прекрасны, красивы, умны, талантливы и способны. И все это потому, что чтобы прочувствовать совершенство – нужно научиться любить. Любить себя, любить другого, любить мир, любить жизнь. Когда человек открывает сердце и приглушает ум, кричащий о мнимом идеале, он обнаруживает бесконечную красоту во всем.
Не стоит думать, однако, что совершенство человека не предполагает его развития, эволюции. Мы постоянно растем, постоянно развиваемся. И в этом смысле нас можно было бы назвать эволюционирующим совершенством. Мы, подобно Вселенной, прекрасны в сиюминутном сейчас и расширяемся в бесконечном количестве перспектив этого всесодержащего сейчас.
Слова чрезвычайно усложняют взаимодействие людей, когда дело касается личного общения. Слова уводят от чувствования и приводят к надумыванию. Все разлады между близкими людьми, да что там – все глобальные проблемы человечества происходят из того, что однажды кто-то не дочувствовал другого. И вместо того, чтобы открыто сказать о своих ощущениях, мы прячем их, компенсируем, маскируем под идеями, концепциями, чтобы защитить себя от страдания быть непринятыми, уязвленными, отвергнутыми.
Непонятость, недолюбленность, недополученное внимание одного становится идеологией для множества. Мы создаем воздушные замки теорий, религий, учений и прячемся за ними, как за спасительными баррикадами. И чем сильнее мы защищаемся от угрозы быть уязвимыми, тем сильнее страдаем. Наши проблемы решаются тишиной, чувствованием друг друга, внимательным принятием реальности другого человека. И слова в этом случае должны стать лишь незначительными помощниками, чтобы это единение произошло.