Логика смысла (Вторая половина)

1) Согласно Эону только прошлое и будущее присущи или содержатся во времени. Вместо настоящего, вбирающего в себя прошлое и будущее, здесь прошлое и будущее делят между собой каждый момент настоящего, дробя его до бесконечности на прошлое и будущее — в обоих смыслах-направлениях сразу. Именно этот момент без "толщины" и протяжения разделяет каждое настоящее на прошлое и будущее, а не обширные и "толстые" настоящие охватывают собой будущее и прошлое в их взаимном соотношении. В чем же разница между Эоном и умопомешательством глубины, уже сокрушившим Хронос в его собственных владениях? Начиная свой анализ, мы рассуждали так, как если бы оба эти времени внутренне продолжались друг в друге: они оба противопоставлялись телесному и измеримому настоящему, оба могли уклоняться от настоящего, оба порождали одни и те же противоречия (противоречия качества, количества, отношения и модальности). Самое большее, что разделяло их, — это сдвиг ориентации: в случае Эона глубинное умопомешательство выбиралось на поверхность; симулякры, в свою очередь, становились фантазмами; глубинный разлом проявлялся как трещина на поверхности. Но мы выяснили, что изменение ориентации и захват поверхности влекут за собой их радикальные расхождения во всех отношениях. Разница здесь почти такая же, как между вторым и третьим тезисами Парменида — тезисами о "теперь" и "вдруг"*. Не прошлое и будущее

____________

* "Ибо это "вдруг", видимо, означает нечто такое, начиная с чего происходит изменение в ту или другую сторону. В самом деле, изменение не начинается с покоя, пока это — покой, ни с движения, пока продолжается движение; однако это странное по своей природе "вдруг" лежит между движением и покоем, находясь совершенно вне времени; но в направлении к нему и исходя от него изменяется движущееся, переходя к покою, и покоящееся, переходя к движению". (Платон, Сочинения, т. 2- М., Мысль, 1970 г. — С.458). — Примечание переводчика.

отменяют здесь существующее настоящее, а момент "вдруг" низводит настоящее до прошлого и будущего. Существенное различие проходит теперь не просто между Хроносом и Эоном, а между Эоном поверхностей и совокупностью Хроноса и умопомешательства глубины. По поводу этих двух становлении — становления поверхности и становления глубины — больше нельзя сказать, что их объединяет способность уклоняться от настоящего. Ибо если от настоящего уклоняется глубина, то это происходит со всей силой "теперь", которое противопоставляет своему паническому настоящему мудрое настоящее меры; если же от настоящего уклоняется поверхность, — то со всей силой "вдруг", отличающего свой момент от всякого настоящего, подлежащего разделу и переделу. Нельзя подняться к поверхности, не изменив своей природы. Эон — это уже не время Зевса или Сатурна, это — время Геркулеса. Если Хронос выражал действие тел и созидание телесных качеств, то Эон — это место бестелесных событий и атрибутов, отличающихся от качеств. Если Хронос неотделим от тел, которые полностью заполняют его в качестве причин, и материи, то Эон населен эффектами, которые мелькают. по нему, никогда не заполняя. Если Хронос ограничен и бесконечен, то Эон безграничен как будущее и прошлое, но конечен как мгновение. Если Хронос неизменно цикличен и неотделим от происшествий, типа ускорений и стопорений, взрывов и застывании, — то Эон простирается по прямой линии — простирается в обоих смыслах-направлениях. Всегда уже прошедший или вечно вот-вот наступающий, Эон — это вечная истина времени: чистая пустая форма времени, освободившаяся от телесного содержания настоящего, развернувшая свой цикл в прямую линию и простершаяся вдоль нее. Поэтому, возможно, Эон еще более опасен, более запутан и более мучителен — это то самое "другое" движение, о котором

говорил Марк Аврелий; оно совершается ни наверху, ни внизу, ни циклически, а только на поверхности — это движение "добродетели"… Если здесь и есть влечение к смерти, то совершенно иного рода.