Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе

4. Насколько быстро и бессознательно обыкновенно совершается акт наименования, так что отсюда мы не образуем никаких особенных суждений, а наименование отлагается лишь в виде словесного обозначения субъекта, – настолько же быстро в большинстве случаев протекает и различение единства и множества, исчисление небольших количеств и оценка различных ступеней множества: «немногие», «некоторые», «несколько», «многие» и т. д. Затем схватывание субъектов и их числа происходит, так сказать, одним ударом, сразу, так что мы не можем сознавать раздельных последовательных актов наименования и исчисления. Представление о многократном субъекте входит в суждение уже в виде готового результата, и дело идет о том, что следует высказать относительно стольких-то и стольких-то субъектов: «две лошади трогаются с места», «многие птицы летят туда». Лишь в том случае, когда дело идет о том, сколько их, или когда имеет значение установить сомнительное или оспариваемое число, – лишь тогда делаем мы из имени числительного особый предикат. Синтез суждения происходит тогда между данным, теперь исчисленным или оцененным множеством и определенным или неопределенным числовым представлением⁵⁵.

5. Когда, таким образом, возникают суждения, как «градины падают», «некоторые звезды становятся видимыми», «многие деревья вырваны с корнем», «пятьдесят человек ранено», то какой характер носит здесь функция суждения?

Прежде всего напрашивается то понимание, которое множественное число глагола – следовательно, также и связки – рассматривает как знак множества актов суждения, которые суммируются в общем выражении. Чтобы сказать: «некоторые звезды становятся видимыми», – я должен был здесь увидеть одну, там одну, снова там одну. Каждой единичной звезде принадлежит предикат. Но я не знаю их имен или не хочу их знать; вместо того чтобы сказать: «а Лиры и а Лебедя и а Тельца становятся видимыми», – я обозначаю эти определенные звезды их общим именем. Но я имею в виду эти определенные единичные звезды. Однако таково происхождение множественного суждения только в одной части случаев. В другой части субъект воспринимается как множество, так сказать, с одного взгляда и предикат высказывается лишь относительного этого множества. Синтез является, следовательно, на самом деле простым. Особенно ясно обнаруживается это в тех суждениях, в которых предикат даже не может принадлежать единичному. «Бесчисленные птицы оживляют лес», «деревья стоят скученно» – это не суждения, возникшие из суммирования многих суждений.

Иначе обстоит дело тогда, когда имя числительное является собственным предикатом. «Многие люди близоруки»-тут не имеется в виду сообщить мне, что А и В и С и т. д. близоруки, и это высказывание вовсе не имеет также в виду определенных людей. Но то, что должно быть сообщено, – это прискорбный факт, что близоруких много-много сравнительно, в отношении ко всему числу. Когда приходит весть о битве, то само собой разумеется, что там были убитые или по крайней мере раненые. Дело идет только о том, сколько; и формулировка телеграммы «убитых ю, раненых 50» логически является наиболее правильной.

Излишне говорить о том, что, подобно вещам, повторяющиеся деятельности дают повод к множественным суждениям.

Разумеется, каждому такому указанию числа должен предшествовать ряд единичных суждений «А близорук», «В близорук» и т. д.; наблюдение должно быть установлено по отношению к каждому отдельному человеку, и лишь тогда можно производить их исчисление. Но когда я произвожу счет, я тем самым отвлекаюсь от всего, что различает их, забывая о том, кто близорук; я знаю только, что свои наблюдения я сделал над людьми; я утверждаю лишь определенное число повторений того же самого наблюдения над однородными индивидуумами и определяю его относительную величину. Я поступаю так, как поступает статистик, который лишь заполняет свои рубрики числами и для которого безразлично, кто такие исчисленные им родившиеся, умершие, самоубийцы и т. д. Предикатами его суждений точно так же являются числа.

Необходимо изложить здесь подробнее эти само собою разумеющиеся вещи, чтобы внести некоторые свет в неясности традиционного учения об общем и частном суждении.

§ 27. Общее утвердительное суждение

«Всё», с которым связан субъект так называемого общего суждения («все А суть В»), имеет в виду первоначально определенное число, и суждение с этим «всё» предполагает ограниченное количество исчисленных единичных объектов. «Все А суть В» в своем первоначальном значении может быть поэтому высказываемо лишь по отношению к определенному единичному. При этом «всё», с логической точки зрения, является предикатом («те А, которые суть В суть все А»).