Логика выбора

– Некоторая либерализация публикаций печатных изданий и радиопередач могла бы понизить градус общественного напряжения. Я имею в виду критику отдельных негосударственных подразделений, грубых чиновников низшего звена, какие-то юмористические рассказы, любовные романы с продолжениями. Все это, мне представляется, способствовало бы…

– Интересно, свежо и как раз в русле тех изменений, которых от нас требует Спе… Гм… Кто готовил отчет с искаженными фактами?

– К сожалению, мне это неизвестно. Подготовленную справку я передал начальнику управления.

– Понятно. Вопросы есть?

– Почему арестован мой подчиненный? Какое преступление он совершил? Чем вредна эта публикация?

Хозяин кабинета задумался. Крючкообразный нос качнулся сверху вниз, словно намеревался клюнуть что-то лежащее на столе. Морщинистая рука сняла пенсне. Глаза сразу уменьшились и стали добрее.

– Тем, что в этой статье перечисляются признаки странностей, относящихся к государственной тайне… Впрочем, это может быть случайное совпадение. Думаю, что наши органы перестарались. Я распоряжусь об освобождении…

– Благодарю вас, гражданин!

– Идите.

Возвращение в кабинет заняло куда меньше времени, чем поход к Администратору первой категории. Увидев его, Тика всплеснула руками:

– Вы вернулись?! Я думала, вас тоже арестуют!

«Да, может, и арестуют, – подумал он. – Ладно, как говорили встарь: “Ставки сделаны, лошади бегут”!»

Но все обошлось. Более того, к концу дня Крона Лопа освободили из-под ареста. Это был хороший признак. Он прибежал к Чартеру Сону и долго благодарил своего спасителя. Что с ним произошло, он так и не понял: арест на Навое был делом самым обычным и исключать его ни для кого было нельзя.

Марк Джордан

В вычурном зале «Тора» посетителей было немного – слишком дорого и помпезно. Сюда ходила определенная публика: руководители, творческая интеллигенция и официальные богачи. Мы не составляли исключения – я вполне мог олицетворять творческую интеллигенцию, а мой собеседник – руководителя, хотя и бывшего. Мы сидели, как всегда, в углу, у окна, полуприкрытого тяжелыми бордовыми шторами. Он жадно ел вунора, а я ковырял филе четырехкрылой птички.

– Все, чего я хочу – уйти в Долину снов через зеленый дым. Несмотря ни на что, я проработал в Аппарате Комитета более пяти лет и имею законное право на такую привилегию! Но они про меня забыли, и я боюсь, что сдохну, как простой гражданин какой-то там третьей категории!

– Говорите потише про зеленый дым, – тревожно прошептал я, оглядываясь – не слышит ли официант.

– А мне нечего и некого бояться! Нурк Дод слишком высоко был поднят, чтобы кто-то мог на него замахнуться! Мне разрешалось все, что запрещено остальной серой массе!

Он опрокинул очередную рюмку.

С Нурком Додом мы почти подружились, если это можно было назвать дружбой. Он любил дорогие рестораны, хорошую еду, очень любил браску, а еще больше – уважение, переходящее в поклонение перед ним – таким великим и простым. При этом гражданин первой категории не только бравировал своей открытостью, но просто нарывался на неприятности. Было понятно, почему он покинул высокие сферы государственного управления, и совершенно очевидно, что закончит он свой жизненный путь в тюрьме или у расстрельной стены. Я ему не раз об этом говорил, но в ответ слышал одно и то же:

– Пусть! Я стар и готов уйти на вечный покой, но…

Тут он, как правило, замолкал и переводил разговор на другую тему. Понадобилось немало времени и почти море браски, чтобы однажды бывший руководитель не оборвал фразу, а договорил ее до конца:

– Я готов уйти на вечный покой, но только через зеленый дым!

То, что первый произнес в разговоре запрещенное словосочетание «зеленый дым», было признаком успеха. Значит, я не зря столь старательно вел его разработку…

– Разве зеленый дым там разрешается? – придав голосу неподдельное изумление и подняв палец, спросил я.

Первый любил, когда ему внимают почтительно и с явным интересом. Он снисходительно кивнул.

– Конечно, руководителям высшего уровня разрешалось все! Но, знаешь ли, даже бесконечно широкие границы рано или поздно оказываются узкими… Поэтому некоторые надевают золотые маски и едут в Роганду, в особую зону… Впрочем, я несколько отклонился… О чем я рассказывал?

– О зеленом дыме.

– Да, конечно! Так вот, я дышал им дважды!

– И как это было?

Он положил двузубую вилку, откинулся на спинку кресла и вытер рот платком. Официант убрал тарелку с остатками вунора и мгновенно исчез.

– Для нас, посвященных, это было обычное поощрение. Ну, как… Как внеочередной выходной! Только серьезней, конечно! Наступило время пятого обязательного тоста. Плескани-ка мне браски… Вот так. За Тор, дающий нам жизнь!

Во всяком случае, я узнал иерархию обязательных среди руководителей тостов: два первых за Мудрейшего, третий за Комитет, за народ и вот…

– Правда, в последнее время мне совсем не нравится, как он выглядит, – добавил он, опрокинув очередную рюмку. – В прежние времена я бы знал, что происходит, но сейчас, увы, мне не предоставляют аналитических обзоров по всем областям жизни…