Логико-философские исследования (Избранные труды)

Археолог производит раскопки города, и на него производят впечатление колоссальные размеры камней, из которых построены городские стены. Каким образом древние жители сумели перевезти и установить такие каменные блоки? Ответ на этот вопрос будет заключаться в указании на некоторые технологические достижения или мастерство, которыми обладали (или мы предполагаем, что обладали) люди, благодаря чему и оказалось каузально возможным достижение таких результатов. Подобные каузальные суждения будут включаться и в объяснения (в терминах естественных условий), например, того, как нация смогла выжить и успешно устоять против сильного врага. Характер таких объяснений подлинно каузальный, так как их справедливость зависит от существования номической связи (а не только от допущения этой связи) между экспланансом и экспланандумом. Экспланандумы — это некоторые состояния или события в мире, например установление камней в стене или факт, что люди остались в определенном регионе. Экспланансы — это некоторые другие состояния или события, каузально необходимые для существования или наступления первых.

Снова можно задать вопрос: какое отношение к историографии имеют объяснения этого вида? Для того чтобы они вообще могли быть релевантными, их экспланандумы должны быть, по-видимому, результатами действий — индивидуальных или коллективных. Если выполняется это условие, то релевантность такого объяснения будет состоять в том, что оно дает ответ на вопрос, как действия оказались возможны (а не почему они были предприняты). Данный случай иллюстрирует следующая схема:

После того, как мы таким образом показали возможность действий, мы можем перейти к объяснению их связи с другими достижениями тех же агентов. Но это объяснение уже не будет объяснением в терминах юмовской причинности и номических связей.

3.

Среди традиционных задач исторического объяснения важное место принадлежит изучению "причин" войн, революций, возникновения и падения империй, крупных миграций населения. Рассмотрим следующий пример, столь же подходящий для наших целей, как и любой другой.

Допустим, что причиной возникновения первой мировой войны было убийство австрийского эрцгерцога в Сараево в июле 1914 г. В данном случае мы отвлекаемся от того, что эта причина была лишь одной из многих и к тому же не самой "глубокой". В той совокупности обстоятельств инцидент в Сараево оказался тем не менее "искрой, от которой взорвалась пороховая бочка"[181].

Итак, дан экспланандум — возникновение войны, и предлагается эксплананс выстрел в Сараево. Собственно исторической задачей было бы установление (фактуальной) истинности объяснения. Задачей же философа является исследование природы концептуальной связи между экспланансом ("причиной") и экспланандумом ("следствием"). Например, носит ли эта связь характер объяснения посредством (каузального) закона?

Бросается в глаза одно обстоятельство, которое вроде бы говорит в пользу такой возможности, а именно эксплананс и экспланандум явно удовлетворяют требованию логической независимости. Несомненно, убийство эрцгерцога — это совсем иное событие, нежели возникновение войны. Я не буду с этим спорить. Однако не помешает обратить внимание на то, что вопрос о логической независимости далеко не так прост, как может показаться. Возникновение войны это сложное событие, состоящее из множества "частей" весьма разного характера: политические соображения, военные порядки, готовность армии к действию, конфликты, приводящие к кровопролитию и разрушениям, и т. п. Далеко не самоочевидно, что можно описать событие, названное нами возникновением первой мировой войны, не включая в описание инцидент в Сараево. Однако в целях нашего рассуждения мы примем допущение о том, что фактически это можно сделать.

Каким образом в таком случае убийство вызвало возникновение войны? Разумеется, совсем не так, как искра вызывает взрыв бочки с порохом. Это сравнение нельзя понимать буквально, природа двух этих случаев совершенно разная. И в том, и в другом случае между причиной и следствием есть промежуточные связи и, прежде чем мы сможем понять всю связь целиком, необходимо уяснить сначала их. В случае сараевского инцидента, но отнюдь не в случае инцидента со взрывом, эти промежуточные связи носят типичный характер мотивации дальнейших действий.