Кейко больно ударился коленями, да так и остался сидеть на пятках, уткнувшись носом в пол, только закрыл лицо руками, чтобы не показывать хлынувшие слезы. Он понимал, что если этот красивый благородный согласится на цену, то ему не жить. За него в селе никто не заступится. Кто он такой для всех этих крестьян? Чужак. Подкидыш, которого в самую середину холодия, восемь циклов назад нашла пожилая крестьянская пара на границе Леса. Откуда он, кто его родители, как очутился в Лесу? На эти вопросы ответов нет. Крестьяне, что принесли его из леса, умерли несколько циклов назад и Кейко забрал к себе староста. Все что осталось у него от той неизвестной ему жизни - это незатейливый кожаный браслетик, с выжженным на нем именем - Кейко. Он берег этот браслет как самую большую ценность, да если говорить честно ничего более ценного у него и не было. Одежду он донашивал за чужими людьми, питался тем, что оставалось от трапез семьи Техика. Правда, ради справедливости стоит сказать, что староста никогда не морил Кейко голодом, но и вдоволь поесть ему удавалось крайне редко. Когда рядом с селом проходили ярмарки подкидыш часто бродил по обжорным рядам вдыхая ароматы вкусной выпечки, рассматривая городские сладости, которые привозили купцы - ледяные сосучки на палочках, тягучие орешки, сваренные в сиропе диковинные плоды. И мечтал. Мечтал, как вырастет, уйдет в Закрытый Город найдет богатства и сможет навсегда покинуть опостылевшую деревню, ненавистного старосту с его крикливой и злющей жёнкой и противными хамоватыми дочерьми. А теперь... теперь его продают на убой как скотину! И ведь ничего не скажешь. У подкидыша не было даже " вольной записки", которая заменяла местным документы и давала право называться свободным жителем Приграничья. Сейчас благородный заплатит проклятой старостихе злот и выпьет его кровь. Кейко слышал, что есть такие существа - вампиры, которые пьют кровь и от этого становятся неуязвимыми. Вот и незнакомцы видно такие. Вон сколько ран получил черный, другой бы уже давно пел песни светлому Суросу на небесах, а этот живой. А может его кровь вольют раненому... Не все ли уже равно. И никто не заплачет и не вспомнит о подкидыше по имени Кейко. Злые слезы лились рекой, горло словно обхватили холодные стальные пальцы, зубы выстукивали дробь, хотя Кейко и сжал их с такой силой, что они заскрипели. Он ждал ответа воина. Ждали его и староста с жёнкой. Артуари молчал, с любопытством рассматривая скрючившегося у его ног мальчишку.
- Какой-то он у вас худой. Еще умрет раньше времени.
- Яр, вы не смотрите, что он невысокого роста! Он жилистый. Просто одежка на нем большая вот и кажется худым. - Заискивающе вступил в разговор староста.
Артуари с ироничной усмешкой продолжал рассматривать пацана. Он слышал бешеный стук его сердца, ощущал страх, злость, тоску и ненависть флюидами растекающиеся по кухне.
- Сколько стоит корова? - Неожиданно спросил принц у старосты.
- Ну, дык, дойная - двенадцать-пятнадцать цепней.
- А ты мне хочешь за полновесный злот всучить этого нищего? - В голосе Артуари послышалась угроза.
- Ну, дык... - Техик беспомощно посмотрел на жёнку.
- Благородный яр, забирай за девять цепней, - скороговоркой зачастила старостиха, испугавшись, что кровопийца откажется от такой выгодной сделки.- От скотинки хоть польза какая, а от этого дармоеда токмо убытки одни - кормим, поим, одеваем, все бестолку.
Кейко даже захлебнулся от возмущения. Это от него убытки? Да он работал на них, как взрослый служка, а получал только миску похлебки, место на печи да зуботычины! Надо бежать. Только как, когда от страха ноги налились тяжестью и словно вросли в пол.
- Значит долг подкидыша девять серебреных монет?
- Так-так, девять цепней! - Быстро закивал староста, пока покупатель не передумал. - Еще феечку надо бы за ошейник рабский накинуть, чтобы, значитца, у кузнеца завтра заковать. Ежели благородный яр пожелает.
- Посмотрим. У тебя есть деньги на оплату долга, дитя? - Артуари невозмутимо смотрел на качающего головой Кейко.
- Нет, яр.
Принц недобро усмехнулся, достал из кармана злот, бросил его на стол - желтый кругляш, виляя неровными боками, тяжело покатился по столешнице. Янька шустро прихлопнула монету сверху пухлой ладонью и быстро засунула в глубины необъятной груди.
- Отлично, в таком случае я выкупаю твой долг, и пока ты его не вернешь, с процентами... будешь считаться моей собственностью. - Рэквау повернулся к Техику, - Завтра справишь бумаги на моего раба и пришлешь ко мне кузнеца. Остальное - за постой и еду для нас и нэрков. А теперь исчезните и позовите девку, пусть приготовит мне помыться, - презрение в голосе воина стало осязаемым.
- Встать!
Кейко не сразу понял, что это обращаются к нему, а когда понял, то уже стоял на ногах вздернутый за шкирку сильной рукой.
- Имя?
- Кейко, хозяин, - прошептал мальчишка.
Артуари подошел к седельным сумкам до сих пор лежащим в кухне, порылся в одной из них и вытащил на свет свечей небольшой стеклянный пузырек и тонкую прозрачную трубочку.
- Дай руку.