Читаем Логово полностью

Мидж (выходя на середину сцены). Честно говоря, в последнее время мои дела складывались довольно отвратительно, и я чуть не осталась без уик-энда. К тому же автобус оказался совершенно переполненным. А как он медленно тащился! (Садится на софу, кладет сумочку и перчатки рядом, смотрит в окно справа.) Я снова здесь! Какое блаженство! Кто еще приедет в этот уик-энд?

Сэр Генри (ставит чемодан рядом с креслом). Гостей будет немного. Только чета Кристоу. Вы их знаете.

Мидж. Тот самый врач с Харли-стрит со своей полоумной женой?

Сэр Генри. Да, только они. И больше никого. Впрочем, (чиркает спичкой) еще Эдвард.

Мидж (вздрогнув при этом имени, быстро оборачивается к сэру Генри). Эдвард!

Сэр Генри (раскуривает трубку). Не так-то просто в наши дни вытащить Эдварда из Ансвика.

Мидж (вставая). Ох, Ансвик! Чудесный Ансвик! (Подходит к камину, мечтательно смотрит на картину с изображением особняка.)

Сэр Генри (выходит на середину). Да. Прелестное местечко.

Мидж (мечтательно). Это самый прекрасный уголок во всем мире!

Сэр Генри (кладет спички на столик). Это были счастливейшие времена, верно?

Мидж (оборачиваясь). Да, это были самые счастливые годы в моей жизни.

Справа входит леди Ангтелл. В руках у нее большой пустой цветочный горшок.

Леди Ангтелл (входя). Вы не поверите! Они снова там появились. (Идет мимо софы, вправо от сэра Генри.) И уничтожили целую клумбу прекрасных маленьких лобелий. Боже мой, как долго стоит прекрасная погода…

Сэр Генри. Мидж приехала.

Леди Ангтелл. Где? (Замечает Мидж, подходит к ней, целует ее.) Ох, дорогая Мидж, я тебя не заметила. (Сэру Генри, негромко.) Что вы делали, когда я вошла?

Сэр Генри. Разговаривали об Ансвике.

Леди Ангтелл (садясь в кресло, неожиданно меняя тон). О Ансвик!

Сэр Генри (погладив леди Ангтелл по плечу). Да, Люси, да. (Слегка смущенный, встает и уходит влево.)

Мидж (указывая на цветочный горшок, с удивлением). Зачем вы его сюда принесли, дорогая?

Леди Ангтелл. Сама не знаю. Унеси его отсюда.

Мидж берет цветочный горшок у леди Ангтелл, выходит на террасу, прячет горшок за дверью.

Спасибо, дорогая. Как я уже говорила, во всяком случае погода стоит отличная, а это кое-что значит. Потому что если столько несовместимых между собой людей соберутся в одном месте… (Оглядывается вокруг.) Где же ты?

Мидж подходит к креслу.

А, вот ты где. То будет в десять раз хуже. Ты не согласна?

Мидж. Что будет хуже?

Леди Ангтелл. Одни, конечно же, засядут за карты, как в прошлом году. Я никогда не прощу себе то, что произошло с бедной Гердой. И самое ужасное, что она в действительности такая прелесть! Ужасно, что такая привлекательная женщина, как Герда, совершенно лишена достойного ее внешности интеллекта. И если люди именно это имеют в виду, говоря о законе компенсации, то, я думаю, они правы.

Мидж. О чем вы, Люси?

Леди Ангтелл. О нынешнем уик-энде. Я отдыхаю душой, когда делюсь с тобой своими мыслями, дорогая Мидж, потому что ты такая практичная.

Мидж. Да, но о чем именно мы говорим?

Леди Ангтелл. Джон, конечно же, совершенная прелесть. У него динамичный характер, которым, по-моему, должен обладать каждый преуспевающие врач. Но что касается Герды… Ох, мы все должны относиться к ней очень и очень доброжелательно.

Мидж (подходит к камину). А по-моему, Герда Кристоу вовсе не так уж глупа.

Леди Ангтелл. Но какие у нее глаза, дорогая! Как у недоумевающей коровы. У нее постоянно такой вид, словно она не понимает ни слова из того, что ей говорят.

Мидж. Я в самом деле полагаю, что она не пони мает ни слова из ваших разговоров, но я за это ее не виню. Ваши мысли столь быстры, Люси, что поспеть за ними не так-то просто. Вы совершаете изумительные прыжки в разговоре — и пропускаете всякие связи между мыслями. (Садится на пуф.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Нежелательный вариант
Нежелательный вариант

«…Что такое государственный раб? Во-первых, он прикреплен к месту и не может уехать оттуда, где живет. Не только из государства, но даже город сменить! – везде прописка, проверка, разрешение. Во-вторых, он может работать только на государство, и от государства получать средства на жизнь: работа на себя или на частное лицо запрещена, земля, завод, корабль – всё, всё принадлежит государству. В-третьих, за уклонение от работы его суют на каторгу и заставляют работать на государство под автоматом. В-четвертых, если он придумал, как делать что-то больше, легче и лучше, ему все равно не платят больше, а платят столько же, а все произведенное им государство объявляет своей собственностью. Клад, изобретение, сверхплановая продукция, сама судьба – все принадлежит государству! А рабу бросается на пропитание, чтоб не подох слишком быстро. А теперь вы ждете от меня благодарности за такое государство?…»

Михаил Иосифович Веллер

Драматургия / Стихи и поэзия
Руны
Руны

Руны, таинственные символы и загадочные обряды — их изучение входило в задачи окутанной тайнами организации «Наследие предков» (Аненербе). Новая книга историка Андрея Васильченко построена на документах и источниках, недоступных большинству из отечественных читателей. Автор приподнимает завесу тайны над проектами, которые велись в недрах «Наследия предков». В книге приведены уникальные документы, доклады и работы, подготовленные ведущими сотрудниками «Аненербе». Впервые читатели могут познакомиться с разработками в области ритуальной семиотики, которые были сделаны специалистами одной из самых загадочных организаций в истории человечества.

Андрей Вячеславович Васильченко , Бьянка Луна , Дон Нигро , Эдна Уолтерс , Эльза Вернер

Драматургия / История / Эзотерика / Зарубежная драматургия / Образование и наука
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза