Читаем Логово полностью

Сэр Генри. Моя жена такая забывчивая, извините ее, инспектор.

Инспектор. Похоже на то.

Леди Ангтелл. Зачем же я взяла этот пистолет?

Инспектор (встает, направляется к середине). Не знаю, леди Ангтелл. У меня нет об этом ни малейшего представления.

Леди Ангтелл (встает). Я вошла… Здесь вот — твой кабинет, Генри. Дверь там, камин здесь. Я разговаривала с мисс Симонс о подушках… Дайте вспомнить, что я говорила о подушках? Потом, отчетливо помню, я пошла… (идет к письменному столу) к камину… Подумала, что нам нужна новая кочерга… Потом я подумала о нашем викарии… Нет, о приходском священнике… (Смотрит на инспектора.) Все-таки вы, наверное, слишком молоды, чтобы понимать, что я имею в виду.

Инспектор и сержант обмениваются взглядами.

Помню, я открыла шкаф и взяла “деринджер”… Такой прелестный маленький пистолетик… Мне всегда нравились “деринджеры”. Я положила его в корзину для яиц. А потом я… Нет, так много всего скопилось у меня в голове. (Подходит к софе, садится.) Я еще подумала, что сделать с вьюнком на бордюре… Надеюсь, что миссис Мидуэй все-таки сможет приготовить настоящего “негра в пене”.

Сержант (растерянно). Негра в пене?

Леди Ангтелл. Да. Шоколад, яйца и крем. Джон Кристоу безумно любил этот десерт.

Инспектор (отходит от софы влево). Вы зарядили пистолет?

Леди Ангтелл (задумчиво). Кто? Я? Извините меня, наверное, я выгляжу такой смешной. Ничего не могу вспомнить. Я думаю, что вполне могла это сделать, как вы полагаете, инспектор?

Инспектор. Я полагаю, мне следует еще раз побеседовать с Гадженом. (Поворачивается и направляется к двери слева.) Когда вы вспомните еще что-нибудь, леди Ангтелл, дайте мне знать.

Сержант тоже идет к двери слева.

Леди Ангтелл. Да, конечно. Воспоминания иногда приходят так неожиданно, не правда ли?

Инспектор. Совершенно верно, леди Ангтелл.

Инспектор выходит, сержант следует за ним. Часы бьют одиннадцать.

Сэр Генри (направляется к софе). Зачем ты взяла пистолет, Люси?

Леди Ангтелл (растерянно). Я в самом деле не помню, Генри. Наверное, у меня было смутное предчувствие несчастного случая.

Сэр Генри. Несчастного случая?

Леди Ангтелл. Да. У деревьев такие большие корни, торчат из земли, так легко споткнуться… Я всегда думала, что именно так и происходят несчастные случаи. Конечно, было бы ужасно жаль, и я бы чувствовала себя такой виноватой… (Ее голос затихает до шепота.)

Сэр Генри (тихо). И с кем же, по-твоему, должен бы произойти несчастный случай?

Леди Ангтелл. С Джоном Кристоу, разумеется.

Сэр Генри (садится рядом с ней на софу). Боже правый, Люси!

Леди Ангтелл неожиданно меняет тон. Вся неопределенность и неуверенность моментально слетают с нее. Глаза загораются фанатическим огнем.

Леди Ангтелл. Ох, Генри! Если бы ты знал, как я переживаю из-за Ансвика!

Сэр Генри. Теперь понятно! Так значит, причина в Ансвике? Ты всегда слишком переживала из-за Ансвика, Люси.

Леди Ангтелл. Ты и Эдвард — последние из Ангтеллов. Если Эдвард не женится, то все пойдет прахом. А Эдвард такой упрямый. Он так долго раскачивается, точь-в-точь как мой отец. Я давно понимала, что, если Джона убрать с дороги, Генриетта наверняка выйдет замуж за Эдварда. Она так привязана к нему! А когда человек умер, то о нем быстро забывают. Все к этому и шло… Надо было лишь избавиться от Джона Кристоу.

Сэр Генри (ошеломленно). Люси! Так это ты…

Леди Ангтелл (тем же таинственным тоном). Дорогой, дорогой, неужели ты в самом деле хоть ни миг можешь вообразить, что это я застрелила Джоне? (Улыбается, встает, подходит к камину, берет коробку с конфетами с камина.) Да, у меня возникала эта глупая мысль о несчастном случае, но потом я вспомнила, что он все-таки наш гость. (Выходит на середину.) Нельзя же, в конце концов, пригласить человека в гости, а самому засесть в кустах с револьвером и взять его на мушку! (Подходит к софе сзади, склоняется через спинку.) Но теперь, Генри, нам не о чем беспокоиться.

Сэр Генри (хрипло). Если я за кого-то и беспокоюсь, Люси, так это только за тебя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Руны
Руны

Руны, таинственные символы и загадочные обряды — их изучение входило в задачи окутанной тайнами организации «Наследие предков» (Аненербе). Новая книга историка Андрея Васильченко построена на документах и источниках, недоступных большинству из отечественных читателей. Автор приподнимает завесу тайны над проектами, которые велись в недрах «Наследия предков». В книге приведены уникальные документы, доклады и работы, подготовленные ведущими сотрудниками «Аненербе». Впервые читатели могут познакомиться с разработками в области ритуальной семиотики, которые были сделаны специалистами одной из самых загадочных организаций в истории человечества.

Андрей Вячеславович Васильченко , Бьянка Луна , Дон Нигро , Эдна Уолтерс , Эльза Вернер

Драматургия / История / Эзотерика / Зарубежная драматургия / Образование и наука
Нежелательный вариант
Нежелательный вариант

«…Что такое государственный раб? Во-первых, он прикреплен к месту и не может уехать оттуда, где живет. Не только из государства, но даже город сменить! – везде прописка, проверка, разрешение. Во-вторых, он может работать только на государство, и от государства получать средства на жизнь: работа на себя или на частное лицо запрещена, земля, завод, корабль – всё, всё принадлежит государству. В-третьих, за уклонение от работы его суют на каторгу и заставляют работать на государство под автоматом. В-четвертых, если он придумал, как делать что-то больше, легче и лучше, ему все равно не платят больше, а платят столько же, а все произведенное им государство объявляет своей собственностью. Клад, изобретение, сверхплановая продукция, сама судьба – все принадлежит государству! А рабу бросается на пропитание, чтоб не подох слишком быстро. А теперь вы ждете от меня благодарности за такое государство?…»

Михаил Иосифович Веллер

Драматургия / Стихи и поэзия
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза