Логово

Она, в очередной раз, попыталась закричать – и очередной крик умер внутри. Горла у человека не было. Просто не было – черный, липко-влажный провал. В нем что-то клокотало, побулькивало.

Машина вписалась в поворот и уехала. Стало темно. Даже темнее, чем было. Или это потемнело в глазах? Все ощущения ушли. Кроме одного: что она вся покрыта потом – отвратительным, липким, холодным, струйки его извивались под одеждой, как гнусные маленькие змейки. Звуки тоже исчезли, Наташа перестала слышать их – лишь кровь стучала в виски торопливой дробью. В «Форде» – мертвая тишина. Мертвая…

Потом исчезло вообще всё.

В Красноярске уже близилось утро.

Герман – улыбчивый парень лет тридцати, встречавший Эскулапа в Емельянове – оказался ярым патриотом Сибири И, по совместительству, поклонником покойного генералиссимуса. Не Суворова, понятно.

Всю дорогу – а добираться до города было достаточно далеко – он распространялся о том, что будущее России – это Сибирь, только Сибирь, и ничего кроме Сибири. Заодно изложил свое, достаточно логичное объяснение сталинских чисток:

– Зря и понапрасну никого не сажали и не расстреливали, – говорил Герман. – Как всегда в политических делах, корни всего лежат в экономике. Большая часть богатств страны – нефть, руды редких металлов, газ, золото, алмазы – залегает в Сибири, в тундре, в тайге, под мерзлотой Для страны вопросом выживания было переселение нескольких миллионов на эти богом забытые окраины. Раскачать русского мужика, да и горожанина, на добровольное переселение в медвежьи углы пробовал еще Столыпин – чем кончилось, известно. Сталин не хотел, чтобы его империя рухнула подобно николаевской. И сделал то, что сделал. Теперь созданное им рушится и сыпется, рублем народ там не удержать, сидим и ждем, когда всё окончательно развалится, чтобы думские брехуны начали орать: мол, сами все равно ничего освоить не способны, надо отдавать в аренду америкашкам А. то и хуже придумают, как в свое время с Аляской – тоже, мол, осваивать сил не было.

Аляска, по мнению Германа, была и остается российской. Вернее, сибирской.

Эскулап, в принципе согласный с оценкой роли Сибири в будущем страны, политически-озабоченных граждан не любил. И немного изменил русло беседы, пока парень не свернул на бомбежки Ирака или Сербии.

– Кстати, об Аляске, – сказал Эскулап, когда «шестерка» Германа переезжала Енисей по мосту, увековеченному Центробанком. – Стоит ли мелочиться? Наши бледнолицые братья все спорят: кто же открыл им на радость Америку? Викингов уже официально признали, день Лейфа Эрикссона утвердили, наряду с днем Колумба. Теперь следы финикийцев ищут, и доказательства, что Одиссей до Новой Англии добрался. И умалчивают изо всех сил, что Америку и открыли, и заселили наши люди. Сибиряки. За десятки тысяч лет до Колумба, вообще не догадавшегося, что открыл новый континент, умершего в убеждении, что побывал на дальних окраинах Азии… Результаты всех сравнений культур палеолита Си-,бири и Америки однозначны – именно сибиряки весь Новый Свет и заселили, без помощи финикийцев и Одиссея. От Аляски до Огненной Земли. И майя суть потомки сибиряков, и ацтеки, и прочие последние могикане. Бледнолицые братья – пришельцы и оккупанты. В общем, если уж требовать назад свое, так уж полностью.

Германа такие мысли, очевидно, пока не посещали. И заставили призадуматься. По крайней мере в его патриотических речах наступила заминка. Чем Эскулап и воспользовался.

– Где вы предлагаете мне поселиться?

– В Академгородке, это…

– Я знаю, где это.

– Тем лучше. Сейчас заскочим в офис, и сразу – в гостиницу. Я остаюсь в вашем распоряжении до конца командировки. Так что приказывайте.

Тон парня стал другим – деловым и собранным. Похоже, мечтам о Сибири от Урала до Лабрадора он предавался лишь в свободное от службы время.

«В распоряжении… – неприязненно подумал Эскулап. – Интересно, кому ты будешь докладывать о каждом моем шаге? Только ли одному Генералу?»

– У меня цель сейчас одна – отоспаться. Как-то этот перелет ночь сглотнул незаметно, а в самолетах мне не спится… А вам, Герман, задание следующее – я дам список из пяти фамилий, сейчас эти люди в Красноярске уже не живут. Надо узнать их прежнее место жительства и порыться в архивах лечебно-профилактических учреждений, к которым они были приписаны. Изъять или скопировать амбулаторные карты. Всё, что найдется: районные поликлиники, диспаисеры – психоневрологический, КВД, наркологический… По возможности установить места работы и проделать то же самое с ведомственной медициной.

– Давно клиенты уехали? – уточнил Герман.

– Уехал один, остальные умерли. Почти двадцать лет назад.

– Да-а-а… Та еще работенка. Не знаю даже, хранятся ли медицинские карточки в архивах так долго… Придется заняться немедленно.

Эскулап вздохнул, словно чувствовал себя виноватым. На деле поставленная задача была лишь дымовой завесой. И средством хотя бы на несколько часов избавиться от Германа.