Логово дракона. Обретенная сила

Все его высокомерие улетучилось. Сменилось смирением. Нандалее ничего не понимала. Кто же здесь? Она внимательно огляделась по сторонам, но темнота была плотной, словно бархат. И она была не естественного происхождения, теперь она это чувствовала. Несмотря на то что она не могла сплести заклинание, ей удавалось чувствовать магию, искажавшую естественное волшебство мира. И она чувствовала остановившиеся на ней взгляды.

— Идите! — снова поторопил ее Парящий мастер.

Она нерешительно пошла дальше во тьму, становившуюся все гуще. Казалось, что она идет по мягко спускающемуся к водам озера берегу. Темнота поглощала ее ступни, ноги, лизала бедра.

Дышала она с трудом. И вдруг ощутила запах Дуадана!

— Лиувар.

Невозможно было определить, откуда доносится голос. Может быть, он внутри нее? Может быть, это все обман чувств? Это ведь его голос! Голос старейшего, который всегда защищал ее, до тех пор…

Перед ней в темноте шевельнулась искаженная фигура из бледного света. Со всех сторон на нее навалилось дыхание затравленного животного. Нандалее слегка отпрянула. Светящаяся фигура приближалась, росла, принимала очертания. Олень! Белый шест- надцатиконцовый несся навстречу ей! Она хотела увернуться, но ступила в пустоту. Испуганно подняла руки, пытаясь удержать равновесие. Эльфийка отчетливо видела оленя, каждую волосинку в его шерсти, панику в его больших темных глазах. Раздвоенные копыта стучали по скале. Она отступила еще дальше, нащупала свой охотничий кинжал, потерянный в лесах еще на родине.

Когда он был уже на расстоянии всего лишь пары шагов от нее, девушка присела.

Его касание было похоже на прикосновение ледяного ветра, приходившего иногда ночами вместе с пляшущим в небе зеленым небесным сиянием в Карандамон с крайнего севера. Олень скользнул сквозь нее. И тут же отступила тьма. Она сидела на узком гребне скалы. На сотворенном из камня мосту, не более шага шириной, переброшенном через пропасть.

— Значит, вы — госпожа Нандалее.

Голос пронесся сквозь ее мысли подобно буре в пустыне, последние тени разбежались прочь. Она стояла посреди круглого зала. Вокруг открывались просторные аркады. Отверстия, настолько большие, что сквозь них могли пройти небольшие облака. Их заполнял теплый свет. И в каждом отверстии сидел дракон. И все они излучали разный свет.

— Большинство детей альвов называют нас радужными змеями.

Все взгляды были устремлены на нее, они разглядывали ее с каким-то капризным интересом, как дети рассматривают особо необычного жука. Интересно, какой из радужных змеев говорит с ней?

Резкая боль пронзила ее голову. Боль такая, словно в кости черепа ей вонзили нож. Затем клинок изнутри прошел в глаз. Нандалее наклонилась вперед, с трудом проглатывая слюну, всхлипывая, — и с болью пришел гнев. Она ненавидела быть беспомощной! И она никому не позволит так обращаться с ней.

— Зачем вы это делаете? — выдавила из себя она. С губ ее потекли струйки слюны, она снова с отвращением проглотила ее.

— Ваши мысли действительно остаются скрытыми от нас.

Дракон, сиявший всеми оттенками красного, роскошного заходящего солнца, выставил вперед свою покрытую чешуей голову. Голова была слегка наклонена вбок.

— Вы единственная в своем роде.

От его голоса Нандалее испытала сладкую дрожь и негромко вздохнула. Красный будет с ней, а она с ним! Она растерзает всех ради него! Слышать его голос, сознавать его расположение наверняка будет стоить любой опасности!

— Можно считать, что госпожа Нандалее резко отличается от себе подобных. Она выродок. Ошибка, которую нужно устранить. Изъян в творении.

Мысли словно ледяная вода. Она испуганно обернулась. Кто это, синий, словно ночь? Или, может быть, изумрудный?

— Интересно, эта госпожа отличается от других на вкус?

Дракон цвета ночи обнажил свои клыки, длиной с меч. У Нандалее захватило дух. Никогда прежде не чувствовала она себя настолько беспомощной. Невозможно было не понять, чем все это закончится. Они могли сделать с ней все, что угодно. Эльфийка ни капельки не сомневалась в том, что сила мысли радужных змеев могла в любой момент заставить ее рассмеяться, чтобы уже в следующий миг швырнуть в глубокую пучину меланхолии. Она была для драконов вроде одной из пальцевых кукол, с которыми она играла в детстве. Пустой. Наполненной чужеродной волей.

— Какое нам дело до мыслей госпожи? На языке своего тела она кричит, обращаясь к нам. Равно как и на языке запаха. Разве вы не чувствуете ее страх? Ее отчаянную надежду понравиться нам?

Дракон сияющего желто-золотого цвета солнца на закате лета недовольно засопел. Это были его мысли?