Логово горностаев. Принудительное поселение

Чириако ждал, что сейчас начнется буря. Но дон Джузеппе внешне никак не отреагировал на подобную новость. Собственно, он задал вопрос лишь для проверки. Едва Чириако назвал имя убийцы, он уже догадался, что это хитроумная задумка Дядюшки Нтони, который при всяком удобном случае любил зло подшутить над своими «коллегами», особенно если они попадали в лапы правосудия. Вот он и приказал отвезти труп Энцо в район, «зараженный» ссыльным по прозвищу Барон. В кругу «людей беспощадных» — а к нему принадлежали они оба — считалось мудрым и справедливым покарать того, кто смошенничал. Энцо Калоне был обречен на смерть. Но Дядюшка Нтони еще и обернул убийство себе на пользу, приказав перебросить мертвеца на крохотный клочок земли, где Барон имел силу. Нетрудно было предположить, что подозрение неизбежно падет прежде всего на опасного ссыльного. Дядюшка Нтони заранее испытывал при этом злобное наслаждение, хоть и пошутил добродушно: «Тут уж дону Джузеппе не придется больше скучать!» На самом деле он стремился отомстить Барону, тоже «человеку беспощадному», но другого склада: скрытному, со странными профессорскими привычками, презиравшему его, «босса мафии». Этот Джузеппе Паломбелла, обожавший древние руины и римлян в тогах, ну, таких, что показывают в фильмах типа «Нерон» и «Бен-Гур», называл его не иначе как «безграмотный ублюдок», а в минуту ярости даже «дерьмо», «подонок», «мразь».

Все-таки одного дон Джузеппе не понял:

— Говоришь, тебя послал ко мне Дядюшка Нтони?

Не поднимая головы, Чириако ответил:

— Я так сказал, чтобы к вам проникнуть, дон Джузеппе. А то бы вы и слушать меня не стали. Хотел вас обо всем предупредить.

Набравшись храбрости, он поглядел Барону прямо в глаза. Дон Джузеппе молча, в упор разглядывал его и наконец слегка улыбнулся, с шутливой укоризной покачав головой.

— Считай, что предупредил.

Чириако немного приободрился. Но улыбка тотчас погасла, и Барон сухо спросил:

— А что говорят ваши о случае на вилле Сперони?

Вопрос поразил Чириако, и он в полном недоумении уставился на Барона.

— Какая еще вилла Сперони?

— Ну попытка ограбить хозяев той виллы с колоннами, которая стоит на вершине холма, — сердито объяснил дон Джузеппе. — На ней хозяйку убили.

Чириако так сильно замотал головой, что даже покачнулся. Сказал, что ни об этой вилле, ни о ее хозяйке отродясь не слыхал. Он смотрел в глаза своего бывшего хозяина смело, словно предлагая заглянуть к нему в душу и убедиться, что он не лжет.

— Понял, ты ничего не знаешь, — успокоил его Барон. — Ну, тебе пора идти. Подожди, есть хочешь?

Чириако уже взялся было за ручку двери, но тут же повернулся и впервые за эти трудные четверть часа широко улыбнулся. Сказал признательно, махнув рукой:

— Пообедаю в Виченце, дон Джузеппе. Вы правы, мне надо поскорее сматывать удочки.

— Тогда хоть пропусти стаканчик вина, — удержал его Барон. — С нашим амальфским его не сравнить, но пить можно. А я пока тебе одну посылочку приготовлю. Отвезешь ее?

Он буравил своими сверкающими глазками лицо Чириако, но тот не испугался.

— Дон Джузеппе, ваша просьба для меня — закон, — ответил он, радуясь и тому, что довел до конца трудное дело, и тому, что вновь сумел наладить дружеские отношения с бывшим хозяином, о чем всегда мечтал.

4

Маленький пост карабинеров в городке Фиа-дель-Монте буквально лихорадило.

Убийство молодой жены доктора Сперони, казалось, привело в действие таинственный адский механизм. В городке за десятки лет не происходило ничего подобного, а тут за месяц два страшных преступления в крохотном двухкилометровом квадрате. Немудрено, что сонный венетский городок пришел в смятение, и его жители отныне готовы были ко всему. Случись третье убийство при загадочных обстоятельствах и окажись неподалеку еще один труп, жители Фиа не слишком бы удивились. Недаром мудрая пословица гласит: бог троицу любит.

Первый этаж здания муниципалитета, приютивший карабинеров, превратился в корабль посреди бушующего моря. Беспрестанно звонил телефон, журналисты носились, словно фокстерьеры, в поисках несуществующих сенсаций, а из полицейского отдела Виченцы, возглавившего расследование, то и дело прибывали нелепые приказы. Таким путем власти могли излить свою ярость по поводу того, что они плутали в кромешной тьме. Время от времени очередной мудрец решал лично разобраться во всем на месте и устремлялся в Фиа.

Вот и сейчас в кресле сержанта Брандолина сидел доктор Лаццерелли из оперативного отдела Виченцы. Он свирепо ругал карабинеров: ведь в тот самый день, когда преступники подожгли машину с трупом, сведения о точном местонахождении поднадзорного Паломбеллы отсутствовали.

Ну а в том, что сожгли уже труп, сомнений не оставалось — вскрытие показало, что незнакомца задушили. Что же до самой спаленной машины, то она принадлежала адвокату из Виченцы, уехавшему по делам за границу. Его удалось разыскать в одной из гостиниц Линца. Получив столь приятную весть, он сказал, что, путешествуя поездом, всегда оставляет машину на стоянке привокзальной площади.