Логово горностаев. Принудительное поселение

Траинито в задумчивости почесал нос.

— Не понимаю все же, при чем тут мы, — промычал он.

— Я тоже, — признался Брандолин. — Так или иначе, бери Сартори и осмотрите с ним все укромные места до самой реки.

Он проследил за унылым взглядом Траинито, обращенным к иссеченным дождем стеклам, и пожал плечами.

— Ну ладно. Завтра пойдете. И тогда успеешь поискать человека, который всего час назад был в Болонье.

Свою радость Траинито проявил в том, что угостил Брандолина сигаретой из только что распечатанной пачки. Давая прикурить Брандолину, он внимательно посмотрел на него и понял, что тот пересказал ему не весь телефонный разговор.

— А больше те из Виченцы ничего не сказали? — полюбопытствовал он.

— Велели глядеть в оба, ведь вокруг Коллорини вьется молодая женщина лет двадцати, худощавая блондинка, личность ее пока не установлена. Похоже, она его любовница.

У Траинито от еле сдерживаемого смеха обе щеки сложились гармошкой.

— Единственная худощавая блондинка в наших местах — это племянница вдовы, которая сдала квартиру Паломбелле. С тех пор как ее тетушка упала с лестницы, блондинка часто приезжает сюда на велосипеде из Виченцы, верно, чтобы помассировать вдове Косма лодыжку.

— Как ни крути, а все нити сходятся к Паломбелле! Это он виноват, что при любом происшествии начальство все соки из нас высасывает, словно во всей провинции Виченца — единственная сахарная косточка, — простонал Брандолин.

Он перестал разглядывать ямочки на щеках Траинито и с преувеличенным интересом принялся наблюдать за дождевыми каплями, хлеставшими стекло. Капли были огромными, величиной с виноградину. Они на какой-то миг повисали на стекле, а затем скатывались вниз, сливаясь в один мутный ручеек.

— Кто следит за Паломбеллой?

— Бруно, старший из сыновей Биджо.

Брандолин вспомнил паренька, самого толкового помощника полиции из малочисленной группки противников мафии. Он работал официантом в единственном баре городка, принадлежащем его отцу, и сам предложил в свободные от работы часы наблюдать за ссыльным.

В такой ливень он наверняка решил прервать слежку. После всех неприятностей — неудачи с Паломбеллой, разносов начальства из Виченцы, да тут еще дождь льет как из ведра — Брандолин был сильно не в духе. Злость обвивала его шею, точно узкий, колючий, черный шарф. Подумать только, им, трем жалким карабинерам, приходится прибегать к помощи добровольцев-мальчишек!

Черт побери, тут можно заболеть комплексом неполноценности! От Траинито не ускользнуло скверное расположение духа начальника, и он постарался, как мог, его успокоить.

— Когда Паломбелла остается дома, наш Бруно сидит в своем подвале напротив. Ведь дом семейства Бьяджи и дом вдовы Косма стоят как раз друг против друга. Прекрасный наблюдательный пункт!

— Будем надеяться, что мальчонка не заснул.

— На Бруно можно положиться. Когда подрастет, хочет стать карабинером.

Недоверие старшего сержанта больно задевало Траинито. Тем более, что он старательно обучал своих юных помощников. А Бруно был усерднейшим учеником.

Траинито выдвинул ящик письменного стола и вытащил пачку листочков в клетку, надежно схваченных скрепкой.

— Он все записывает в тетрадь. Да как точно и аккуратно!

Брандолин протянул руку, придвинул листочки поближе и стал читать записи, сделанные округлым детским почерком. «28 ноября. Полдень. Два часа дня. Насинаю наблудение.

2 часа 15 минут: синора Мариза высла в сад с забинтованой ногой.

2 часа 20 минут — восла синора Мариза.

3 часа 35 минут — П. подосол и смотрел пять минут на дость.

4 часа 10 минут — потух свет в комнате П.

4 часа 15 минут — приехала Лаурета на вилосипеди.

4 часа 45 минут Лаурета усла.

5 часов пиристал дость, висел П. в плаще. Иду внис и я. Он посол потписат к карабинерам. Досол до клатбища, на бес астоновок. Пагаварил с измеником Пинином, вирнулся дамой без пити 6. 6 часов перидаю пост ридавому С.»

Брандолин невольно усмехнулся.

— Черт побери, ты прав. Да он прирожденный сыщик. Вот только орфография хромает. И он ведет свое «наблудение» каждый день?

— Каждый, с двух до шести.

— Что означает «ридавому С.»?

— Рядовому Сартори.

— Как по-твоему, быть может, Лаурета и есть любовница Коллорини?

— Хорошо бы! — воскликнул Траинито. — Но пока это только предположение.

Брандолин отложил в сторону первый лист и принялся читать второй.

«29 ноября, полдень.

2 часа насинаю наблудение.

4 часа 35 минут, высел П. купил газеты в киёске. Пил кофий, пахожу у Ларието. Пагулял с дон Тарчизио до церкви. Он посол потписать к карабенерам.

5 часов 20 минут висла синора Мариза с сумка и палка.

5 часов 25 минут Пиехала Лаурета на вилосипеди. П. закрил ставни на балкони.

5 часов 48 минут Усла Лаурета.

6 часов Пиридаю пост ридавому С.»

Старший сержант взглянул на Траинито.

— Говоришь, что девица приезжает, чтобы полечить тетушку? Тогда объясни, почему она часто приезжает и уезжает в то время, когда тетушки Косма нет дома?

Он сложил листки вдвое, потом вчетверо.

— Черт возьми, почему же ты не вписал эти наблюдения в дело Паломбеллы?