Логово Костей

— Минувшей ночью мы видели, как она с частью войска проходила среди обломков ворот Карриса. Затем она отошла на север, на двадцать миль, к тому месту, где проклятья опустошителей не выжгли траву. Она поставила лагерь прямо на дороге — там, где много корма для лошадей. И сейчас ее войска перекрывают дорогу, не пропуская никого, кто мог бы спешить на помощь Каррису.

— Идет ли помощь с севера? — спросил Радж Ахтен другую пару разведчиков, которые уходили дальше по равнине.

— Идет, о Свет Небес, — ответили шпионы. — Несколько тысяч лордов скачут из Орвинна, а с ними воины Флидса и Гередона.

— А что Кроутен? — спросил Радж Ахтен.

— Войск из Кроутена мы не видели, — сказали шпионы.

Радж Ахтен улыбнулся. План Риаллы был ему понятен. Она двигалась на юг, чтобы взять Каррис в осаду, но выяснила, что к городу идут опустошители. И тогда она отошла к северу — просто чтобы уйти с их дороги. Она хочет, чтобы они вместо нее сделали всю грязную работу.

У Карриса не осталось ни единого шанса. Радж Ахтен уже значительно обескровил Мистаррию, разрушив северные крепости и убив Посвященных в Синей Башне. Защитники города не имели достаточно даров, они были слишком слабы.

А как только падет Каррис, ничто больше не остановит дочь Лоуикера от захвата Мистаррии — только Радж Ахтен.

Однако ее армия беспокоила его. Ее лучники и тяжелая кавалерия легко могли разгромить его пехоту; хотя вполне вероятно, что его чародеи и Властители Рун сравняют счет. Но если два великана растратят силы в борьбе друг с другом, кому достанется Мистаррия?

В мозгу Раджа Ахтена начал складываться новый план.

— Соберите тысячу лордов для почетной свиты, — сказал Радж Ахтен. — Я думаю нанести визит дочери Лоуикера.

Пока самые могущественные лорды и чародеи Раджа Ахтена собирались в путь, он сидел в своем шатре. Время от времени он чувствовал, как силы его растут — это способствующие в Дейяззе переправляли ему новые дары жизнестойкости.

Он никогда еще не чувствовал себя таким крепким, полным сил. Несмотря на то, что он не двигался, его тело покрывал обильный пот. Казалось, его тело понимало, что пришла пора освободиться от всего лишнего, превращая его в нечто большее, чем просто человек.

Ему казалось, что жизненная энергия и мужская сила соединяются в нем в таком количестве, что могущество сочится из всех пор.

Вот оно, сказал он сам себе. Вот то, чего я ждал. Я буду Суммой Всех Людей.

* * *

— Подайте умирающим от голода! — детский голосок разносился над рыночной площадью Гхуса, что в Дейяззе. — Подайте умирающим от голода!

Солнце уже поднималось над городом, как тлеющий уголь в песчаных холмах, но на улицах было еще темно.

Турауш Казиль, крупный мужчина, разжиревший за годы безделья, обошел прилавок, заваленный высокими глиняными горшками, чтобы посмотреть, кто это там кричит. Его тень накрыла маленькую беспризорницу. Она была совсем дитя, не старше семи или восьми лет, с огромными миндалевидными глазами. Ее коричневая кожа была светлее, чем у народа Дейязза. Она крепко держала за руку мальчугана лет пяти.

— Пожалуйста, — сказала девочка, протягивая пустую корзинку, — мы хотим есть.

Турауш ласково улыбнулся:

— Я могу дать вам еды. Сколько ты хочешь? Полную корзину? Я могу ее наполнить.

Девочка широко раскрыла глаза.

— Чего бы ты хотела? Персиков? Дынь? Рису? Утку? Лепешки из кунжута, политые медом? Если бы ты могла выбирать, то что выбрала бы?

— Лепешки из кунжута! — закричал мальчуган.

Девочка сжала его руку и толкнула его локтем, чтобы он замолчал, словно боясь, что он просит слишком много.

— Хоть что-нибудь, — умоляющим голосом сказала она, — что вы можете дать.

— Ах, — сказал Турауш, — вы настолько голодны?

— Мне нужно кормить еще двух сестер и старшего брата, он ранен, — сказала девочка. — Моего отца убили разбойники, а моя мать ушла к своей сестре, и с тех пор мы о ней ничего не слышать Мы будем рады любой еде.

— А что если я предложу вам работу? — спросил Турауш. — Если я предложу кормить вас всех, чем пожелаете, всю вашу жизнь, а еще поселю вас в замечательном доме?

Девочка колебалась. Она, наверное, слышала о том, что на свете есть плохие люди. Она изучающее посмотрела на него, но, в конце концов, положила руку на свой пустой живот, словно пытаясь так утишить боль.

— Какой дом?

— Самый лучший в Гхусе, — сказал Турауш, махнув рукой в сторону Убежища Посвященных. — Хорошая еда, столько, сколько сможете съесть, каждый день, всю жизнь.

Турауш был одним из самых убедительных способствующих Раджа Ахтена. У него было пять даров обаяния, и его теплый взгляд мог соблазнить любую девушку. Три дара голоса позволяли ему завораживать простодушных собеседников. А сейчас он обратил всю свою волю на этих детей.

— Подумай об этом, — сказал он. — Свежие фрукты-апельсины, дыни, финики на завтрак. Нежные ягнячьи ребрышки, запеченные с медом и тмином на яблоневых углях; свежий морской окунь; павлины с рисом и грибами.

— Можно мне немножко, — сказал мальчуган, и слезы выступили у него на глазах. Девочка сжала его руку, чтобы он замолчал.