Логово Костей

Габорн внимательно изучал путаницу, как вдруг ее стебли резко вытянулись вперед, и огромные стручки, словно челюсти, захлопнулись, не поймав добычу. Даже со всеми своими дарами он не осмелился пройти рядом с хищным растением. И тут Габорн увидел, что путаница схватила Аверан за ногу, обвившись вокруг ее кожаных сапожек. На расстоянии руки от него лежал оброненный Аверан посох. Казалось, крики девочки еще звенят в воздухе, но других ее следов не было.

— Вон там, наверху, — он услышал голос Йом из-за спины, — должно быть то место, где прятался опустошитель, поджидавший Аверан. Ты уверен, что она еще жива?

— Она жива, — ответил Габорн, почувствовав это нутром, — но опустошитель быстро удаляется от нас.

— Даже со всеми ее дарами, — говорила Йом, будто бы смирившись с фактом, — она не смогла спастись. Она получила дары обоняния от более дюжины псов. Она знает дороги опустошителей, умеет разговаривать на их языке. И все равно один из них настиг ее. На что мы еще можем надеяться?

— Опустошители маскируют свои запахи, — сказал Габорн в защиту Аверан. — Я, например, совершенно не чувствую, был здесь опустошитель или нет. И мы ничего не можем поделать.

— Как ты думаешь, куда они забрали ее? — спросила Йом.

Габорн покачал головой:

— Я даже не могу… себе представить. — Но при этом он чувствовал, что сейчас смерть ей не грозит, значит, похититель пока не собирался полакомиться своей добычей. Путаница наконец, казалось, успокоилась.

Разбежавшись, Габорн одним прыжком перепрыгнул через хищную тварь. Сделав несколько шагов вперед, он очутился на широком мосту и заглянул в зиявшую под ним бездну. Опаловая брошь не позволила ему увидеть дна расщелины, но до него доносился шум бурлящей реки. А откуда-то сверху постоянно были слышны грохочущие звуки бежавших по своим туннелям опустошителей.

Пока Аверан была жива, но Габорн чувствовал, что смерть приближается к ней. Опустошитель по какой-то причине хочет доставить ее в свое жилище, решил он.

Он чувствовал себя потерянным. Ведь он сам завел в эту проклятую дыру Биннесмана и Аверан, чтобы они были его проводниками, и теперь лишился обоих помощников.

— Но возможно ли, — заговорила Йом с надеждой в голосе, — что опустошитель не сможет забрать Аверан? У нее есть дар волшебницы. Вчера ей удалось вызвать Пролагателя Путей и удерживать его несколько часов. Может быть, сейчас она управляет опустошителем.

— Нет, не думаю, что она может контролировать его, — возразил Габорн. — Пролагатель Путей изнемогал от усталости, да и ее посох помог ей. Если бы она управляла той тварью, которая унесла ее, то, думается мне, Аверан заставила бы ее вернуться обратно к нам. Все, что я знаю — это то, что она еще жива, и она единственная, кто может указать нам дорогу. Мы должны найти ее.

Габорн посветил на тропу перед собой. Мост тянулся еще примерно сорок ярдов и заканчивался входом в один из туннелей опустошителей. Стены были покрыты слизью, а верхняя часть поддерживалась колоннами, похожими на кости.

— Я могу выследить Аверан. Ее запах здесь повсюду.

Какое-то мгновение он стоял неподвижно, колеблясь.

— Что не так? — спросила Йом.

— Думаю, нам предстоят долгие поиски, в конце которых нас ждет битва, — ответил Габорн и повернулся к Йом. Она стояла на противоположной стороне, там, где хозяйничала путаница.

— Возьми посох Аверан, он поможет тебе перепрыгнуть, — сказал Габорн.

Йом потребовалась минута, чтобы набраться смелости, потом она встала повыше, воспользовавшись камнем как ступенькой, и прыгнула. Ее дары позволили ей взлететь на пятнадцать футов в высоту и преодолеть расстояние в восемьдесят футов.

Тогда они оба отправились в путь. Они не шли и даже не бежали. Габорн стремительно несся вперед, и Йом не отставала от него.

Недавно принятая пища взбодрила его дух и укрепила разум, как хороший званый ужин. Беспокойство о судьбе Аверан не покинуло его, но еда словно слегка рассеяла туман, окутавший его.

Пробираться по туннелю опустошителя было непросто. Габорн понял, что едва он стал двигаться быстрее, с его телом стали происходить странные вещи. Он чувствовал, что бежит не быстрее, чем обычно, однако с легкостью огибать острые углы у него не получалось, его постоянно заносило. Габорн словно ехал верхом на коне, отмеченном рунами силы.