Логово серого волка

Рома медленно, но все же расслабилась и незаметно для себя самой увлеклась тихим разговором с Руфь. И как бы мне не хотелось быть центром ее жизни, мне все же придется делиться ее вниманием. Теперь она хозяйка замка, и многие дела будут отвлекать ее от меня. Богдан, которого она приняла своим ребенком, потребует ее ласки и времени. Наши будущие дети, которые станут соперниками в ее любви. Люди и оборотни, живущие на наших землях, станут частью ее повседневности, и она, имея сильное чувство ответственности за чужие жизни, будет отдаваться решению их проблем всецело.

Но ночи только мои. Горячая волна окатила мое тело. Ночи! Каждая будет принадлежать только нам одним. Не хочу ни одну из них провести порознь. Ничто не сможет сравниться с тем счастьем, которое я испытал, проснувшись рядом с Ромашкой. Я несколько минут просто лежал и не двигался, боясь, что видение развеется и окажется сном. Воздух был пропитан страстью и удовольствием. Кожа горела от соприкосновения с ее бархатистостью. Лежал и любовался губами, припухшими от поцелуев, розовыми щечками, придающими ей еще больше невинности, разметавшимися волосами, окутавшими нас. Локоны словно сами цеплялись за меня, не позволяя отодвинуться или разомкнуть руки. Можно подумать, я хотел уходить, да я готов замуровать дверь, дабы мир не ворвался в нашу идиллию. Я тянул столько, сколько возможно, и даже зная, что стая будет ждать нашего появления, не мог оторваться от Ромы. Я, как сошедший с ума, упивался ее сладостью, покрывая тело поцелуями. Я в безумном порыве брал ее снова и снова, опасаясь, что чего-то не успею, не покажу, недополучу. И мне все равно было мало. Мне всегда будет мало. Волк выл так, словно луна взошла среди нашего утра, урча, рыча и взвизгивая, а мне было плевать на него. Какая разница, насколько сильно он пытался напомнить о своем присутствии? Для меня сейчас существовала только Рома. Моя жена. Зверь был выгнан на задворки сознания и благополучно забыт. Удовольствие было неописуемым и всепоглощающим.

Вот и сейчас руки сами собой блуждали по ее ноге, отчего Рома едва заметно вздрагивала и неустанно краснела, начиная заикаться на самом невинном вопросе Руфи.

— Ромочка, ты себя хорошо чувствуешь? — заметила кормилица несвойственное Ромашке поведение.

— А… да…

— Может что-то беспокоит?

Я честно пытался остановиться, но пальцы уже приподняли подол платья и поглаживали колено Ромы, пробираясь выше. Девочка моя к таким играм оказалась не готова, и потому, покрывшись густым багрянцем, подскочила со своего места, и растерянно уставилась на Руфь, которая судя по расплывающейся улыбке, отлично поняла в чем проблема. Нет, мне не стыдно. Ну вот, ни капельки не стыдно. Волки, находя свою пару и решив принять дар судьбы, очень быстро загребают жадными лапами свою женщину. И тот факт, что мне пришлось терпеть и ждать, усугубил мои собственнические захватнические инстинкты, которые теперь выливаются в откровенную демонстрацию своей территории. То, что я сам себе напоминаю о ее человеческом воспитании, совсем не помогает. С тех пор, как с ее губ слетело тихое «согласна», мир перевернулся, меняя меня и мое отношение ко многим вещам. А, главное, я уже не позволю ей держать дистанцию. Раз она согласилась стать моей, значит, будет моей всецело. Но моя по-звериному дикая любовь совсем неэгоистична, ведь насколько она моя, настолько и я принадлежу ей. И я готов стать ее собственностью. Может быть, она не сразу это осознает, но в итоге ей придется принять меня всего. А я принял ее давно и люблю все в ней каждой клеточкой своей души.

— Куда-то торопишься? — я не смог сдержать провокации.

Рома смотрела на меня немного затравленно и возмущенно одновременно. Странное сочетание, которое возбуждало во мне желание утешить, защитить и завладеть.

— Конечно, давно пора ребенка кормить, — пришла ей на выручку Руфь.

Хорошая она женщина, и стала верной подругой для моей Ромы. Вот и защитить готова, даже от меня. Волк рыкнул, возмущаясь вмешательством в брачную игру, а я улыбнулся, гордый тем, что моя жена вызывает доверие и симпатию у моей стаи. Она уже часть стаи, стала ею еще до нашего соединения. Теперь я точно могу сказать, что каждый из них будет защищать ее от любой опасности, как себя самого. Ввиду последних обстоятельств это жизненно важно, ведь мне придется отсутствовать какое-то время, пока судьи инквизиции не уберутся восвояси, ведь я не намерен подпускать их близко ни к замку, ни тем более к Роме.