Логово серого волка

Он не изменил ни интонации, ни выражения лица, как будто все это время думал вслух. Повторить вопрос я не решилась, как и задать новый. Так и молчала, глядя на него, и бессильно сжимая простынь рукой, комкая ни в чем неповинную ткань.

— Я каждую минуту жду сообщения от своих дозорных и молюсь, чтобы это мгновение настало как можно позже.

Стоит ли напоминать ему об обещании рассказать о том, что происходит? Закусив губу, я ждала продолжения, надеясь услышать от него остальное. Грей молчал. Но не так, когда не хотят продолжать разговор, а так, словно обдумывая, что именно можно сказать, и как лучше это сделать.

— Рома, ты же знаешь, что я люблю тебя? — вдруг спросил он, испытующе посмотрев в мои глаза.

Непросто знаю. Я это чувствую и вижу.

Мне не пришлось отвечать, он и так прочитал ответ на моем лице, в моих глазах.

— Знаешь, — озвучил он сам очевидное.

— Готова ли ты довериться мне?

Кому, если не ему? Я могу на пальцах одной руки перечислить тех, кому действительно верю. Да и одной руки много будет. Но Грей как скала, за которой можно прятаться от любой бури, и доверие к нему было непросто безграничным — почти богохульным. И нет разницы, когда оно появилось и почему. Оно есть, и оно не имеет границ.

— Несомненно.

Для меня было совершенно очевидно, что последующий за моим ответом выдох, был наполнен облегчением. Его тело заметно расслабилось, и с лица стерлись напряженные морщинки.

— Была бы ты всегда такой покладистой, — он погладил кончик моего носа пальцем и невесело усмехнулся.

Ему явно было очень сложно начать трудный разговор, но помочь ему в этом я не могла.

— У меня есть враги, и я уверен, их гораздо больше, чем мне известно. Это неизбежное зло, сопровождающее любого, кто облечен властью. А тот факт, что я оборотень, усугубляет положение, ведь мало кто может сражаться со мной на равных, и в результате, многие из недоброжелателей предпочитают прятаться в тени. Мне всегда было плевать на это. Раньше. Не теперь, когда мне есть что терять.

Крепкие объятия сжались вокруг меня, притягивая к широкой груди.

— Теперь чаша весов сместилась. Они нашли мое слабое место.

Дыхание сбилось, кожа покрылась холодными мурашками, и узел тревоги стянулся глубоко внутри.

— Ты только не бойся ничего, и очень прошу — будь осторожна.

— Ты пугаешь меня, — честно призналась я.

Очень страшно не понимать, что происходит. И пусть иногда незнание блаженно, я не буду прятать голову в песок.

— Не умею я успокаивать, — тяжело вздохнул Грей. — Хотел избежать ненужного волнения, но отсутствие практики сказывается, и все что мне удалось — это добиться обратного результата.

— Тогда начни сначала, — предложила я, выпутываясь из его рук.

Приняв сидячее положение и прикрывшись простыней, я ждала объяснений. Но Грею совсем не понравилось такое расстояние, и он очень быстро исправил этот недочет. Он сел, уперевшись спиной в спинку кровати, и перетянул меня к себе на колени. Он глубоко вздохнул и начал свой рассказ.

Я слушала молча, не перебивая и не задавая вопросов. Он говорил спокойно, размеренно и уверенно. Голос тек ровной патокой, что должно было вселить в меня веру в благополучный исход, и, наверное, именно так бы и было, если бы я не чувствовала себя отчасти виноватой. Выходит, что это я принесла с собой беду. Тяжелого вздоха сдержать не удалось.

— Не смей так думать, — почти крикнул Грей.

Дернувшись от неожиданности, уставилась на него широко раскрытыми глазами. Он действительно был зол.

— Никогда так больше не думай, — повторил он. — Это не твоя вина, и никогда ей не была. Рано или поздно эта ситуация назрела бы. И зря они думают, что я теперь уязвим. Сейчас, когда ты со мной, я сильнее, чем когда-либо. Это их ошибка.

Нежный, едва уловимый поцелуй никак не вязался с грозным взглядом, но послужил толчком к тому, что я вновь смогла сделать вздох.

— Вот и умница, — погладил он меня по щеке. — Я справлюсь со всем, что не преподнесет судьба, ведь теперь мне есть ради кого.

— Мы справимся, — исправила я его.

— Конечно, мы. И в данной ситуации мне нужно, чтобы ты была осторожной и осмотрительной. Мы так и не нашли того, кто шпионит в замке, и это может стать проблемой. Честно скажу, я не хочу оставлять тебя без своей защиты, но и подпускать инквизицию так близко к замку я не намерен. Я не пущу в дом тех, чья задача уничтожать.

— Я понимаю.

То, что посланники церкви не знают ничего о справедливом суде, известно всем. Почему и кто допускает такое беззаконие и всевластие? Наверняка есть те, кому это выгодно, и потому изменить существующие законы практически невозможно. Церковь использует закон в своих целях, и ее часто используют для сведения счетов с неугодными. Уничтожать врага чужими руками было удобно во все времена.

— Я обещаю быть осторожной. И ты обещай.