Логово серого волка

— Хорошая моя, сладкая, — поглаживая ее по голове и спине, шептал я. — Я не хочу, чтобы ты стеснялась произошедшего. Я до конца своих дней буду вспоминать эти минуты, как лучшее, что случилось со мной до сих пор. Я благодарен тебе за каждую секунду, подаренную мне сейчас. И я хочу тебя, один бог знает, как сильно я тебя хочу. Мне потребовалось невероятное количество силы воли, чтобы остановиться. Ты же знаешь, что по традиции проведенная ночь со своей парой, является брачной, и мне очень важно, чтобы ты сделала этот шаг добровольно и осознано. Я готов ждать, ты только не прячься от меня.

Я слегка отстранил ее от себя, не отпуская, чтобы иметь возможность заглянуть в глаза. Но ее уверенный согласный кивок, словно бальзам на душу, принес покой и толику счастья. Притянув ее вновь к себе, прижался губами к теплому лбу, вдыхая запах и блаженно улыбаясь. И только совсем расслабиться не позволяло то, что я всем своим телом чувствовал мою Ромашку.

— Нам бы тебя покормить, — предложил я, решив, что успех надо закрепить.

Пододвинув поднос поближе к краю стола, принялся выбирать вкусные, на мой взгляд, кусочки и кормить Рому. Она, сначала стесняясь, принимала подношения, но вскоре свыклась и уже вполне уверенно отвечала тем же. Каждый кусочек, поданный ею, я брал губами аккуратно, не забывая приласкать проворные пальчики. Наш ужин превратился в маленькую любовную игру. Мне нравилось наблюдать, как она мило краснеет, когда ее губы случайно касались моих пальцев, которыми я ее кормил, и как она непроизвольно приоткрывала ротик, когда я целовал ее ручки, кормившие меня.

Под натиском новых чувств и ощущений она совсем забыла об обстоятельствах, приведших ее сюда, ко мне. И немного осоловев от крепкого вина, Рома вернулась в мои объятия. Мы так и сидели, крепко обнявшись и смотря на то, как пляшет огонь в камине. Не встретив сопротивления, я самовольно расплел ей косу, пальцами распутывая длинные пряди. Играл с ними, целуя локоны, и перебирал их пальцами. Мое занятие понравилось Роме, и она даже тихо постанывала, когда я гладил ей затылок и шею.

И только когда ее маленькая ладошка, лежавшая все это время на моей груди, соскользнула и безвольно обвисла, стало понятно, что Рома спит. Хорошо, сон — отличное лекарство. Нет, я, конечно, знал метод еще более действенный, но у нас впереди будет много времени его испробовать. А пока я осторожно подхватил ее на руки и отнес в свою постель. Она так правильно смотрелась на моей кровати, среди простыней и шкур, что сдержаться и не поцеловать ее, было пыткой. Но зная, что не смогу остановиться, сдержал порыв. Укутав ее в теплые покрывала, стоял и любовался своей девочкой.

Крепкое вино не позволит ей проснуться слишком скоро. И к ее пробуждению я обязательно буду держать ее в своих руках, а пока меня ждет важный разговор. Разговор, который все должен расставить на свои места. Ведь перед тем, как идти дальше, нужно преодолеть перепутье.

Я шел по темному коридору и каждый шаг с трудом отвоевывал у своего волка. Он порывался, то броситься назад в спальню и заявить права на свою женщину, то торопился в лекарскую, чтобы выместить на Локи все еще бушующую злость и негодование. Но теперь ему не победить меня, слишком силен стимул оставить главенство за собой. Я должен быть сильным, уверенным, собранным и надежным для Ромы. Нельзя поддаваться животным порывам, они не раз уже отбрасывали меня назад в моих стремлениях. Да и благодаря своей девочке, я чувствую эту силу внутри себя. Силу преодолеть все препятствия и быть главным в нашем тандеме со зверем. Теперь он был не только ведомым, но и послушным.

От стены отделилась тень оборотня, которого я чувствовал уже издалека.

— Кого-то сторожишь? — спросил я, не сбавляя шага.

— Просто подумал, вдруг твой волк решит закончить начатое.

Гай даже не пытался делать вид, что оказался тут случайно.

— Можешь идти отдыхать, никто сегодня не умрет.

— С чего такое благодушие? — спросил он с намеком на вопрос другого рода.

— Я надеюсь, ты не думаешь, что я стал бы пользоваться ситуацией? — все так же, не останавливаясь, ответил я вопросом на вопрос.

— Ну что ты, — мне послышалась толика облегчения в его голосе.

— Значит, подумал, — сделал вывод я. — Но должен признать, это было очень сложно.

— Кто бы сомневался…

— Еще вопросы? — спросил я, когда мы добрались до интересующей меня комнаты.

— Как там Ромашка?

— Успокоилась, поела, спит.

Вдаваться в подробности я не стал, да и не рассказывают о таких подробностях никому, а отцу тем более. Но, видимо, что-то такое, глубоко личное, отразилось в моих глазах, так как Гай нахмурился и проворчал:

— Знал же, что не стоит спрашивать.

Хлопнув его по плечу, я вошел в лекарскую.

Ли Бэй все еще хлопотал над своими пациентами и на мой приход никак не отреагировал. Мельком взглянув на спящего паренька, я сразу прошел к лавке, где лежал Локи. Старик, понимая, что нам стоит поговорить, вышел из комнаты.