Логово скорпиона

— Откуда у тебя это? — с интересом спросила Рита, разглядывая маленький изящный «эриксоновский» аппарат, явно не вязавшийся с внешним видом хозяина.

— От одного клиента, — лаконично ответил Фюрер.

Рита вздрогнула и покосилась на закрытую дверь морга. Но нужно было действовать, и она набрала рабочий телефон Евгения. Не будет же мамаша его вечно держать под домашним арестом, на работу-то нужно ходить…

— Здравствуйте, Евгений, это Рита. Нам срочно нужно увидеться.

От ее голоса у Евгения, надо полагать, начался нервный припадок, но он превозмог себя и ответил:

— Я не могу… — заныл этот образец мужественности. — У меня… — Он запнулся, срочно изобретая достаточно уважительную причину.

— Я понимаю, у вас критические дни, — оборвала его Рита, — но если вы сейчас не встретитесь со мной, я немедленно свяжусь с вашей дражайшей маменькой, и мы продолжим наш последний плодотворный разговор у вас на квартире.

Евгений решил выбрать из двух зол меньшее.

— Нет-нет! — испуганно забормотал он. — Мы встретимся! Скажите, когда и где!

Евгений, как всегда, пострадал через собственное слабоволие. Чтобы избежать скандала с матерью, он согласился приехать, куда скажут, и через час уже сидел на многострадальном топчане, косился на дверь морга и с ужасом смотрел, как Рита набирает его домашний номер телефона.

— Что вы хотите делать? — ныл он. — У мамы больное сердце…

— Это у нее-то больное сердце? — не поверила Рита. — Да она всех нас переживет, у нее вообще сердца нету…

— Пресмыкающиеся очень живучи! — невозмутимо сообщил Фюрер:

— Крокодил, например, вообще до трехсот лет может дожить.

— Не смейте так о маме! — вякнул Евгений.

— Ты бы лучше о дочери вспомнил, скотина, которую твоя мамочка упекла неизвестно куда! — не выдержала Рита.

— Можно я ему плюх надаю! — азартно предложил Сережка.

— Нельзя, — серьезно возразил Фюрер. — Лучше это сделаю я.

— Это почему же лучше? — заартачился Сережка.

— Потому что это будет сведение счетов.

А если я ему вмажу, то без всякой злости, просто для пользы дела.

— Прекратить разговорчики! — рявкнула Рита голосом старшины-сверхсрочника. — Не слышно ничего… Светлана Федоровна? — Теперь голос Риты просто сочился медом. — Это Маргарита, вы меня, надеюсь, еще не забыли?

— Я тебя, стерва, никогда не забуду! — взвизгнул женский голос в трубке. — Чего тебе надо? Ведь я сказала, чтобы ты больше нам не звонила!

— Как хетите, — проворковала Рита. — Я могу повесить трубку, но тогда вы не узнаете, где сейчас ваш обожаемый сыночек и что с ним делают.

— Что? — завопила Светлана Федоровна. — Ты врешь! Женечка сейчас на работе!

— Вы так думаете? Ну так поговорите с ним!

Рита протянула телефон Евгению, но он молчал. Тогда Фюрер примерился и аккуратно отвесил ему здоровенную пощечину, такую сильную, что у бедняги клацнули зубы и голова чуть не отвалилась.

— Мама, мне пришлось приехать.., меня заманили обманом… — проскрипел он.

Светлана Федоровна несомненно слышала клацанье зубов своего ненаглядного сыночка и поняла, что все очень серьезно.

— Что там происходит? Что с тобой делают? Где ты?

— В морге, — ответил Евгений чистую правду и, покосившись на Фюрера, добавил:

— Какой-то страшный человек с длинными волосами включил паяльник…

Рита забрала телефон, удовлетворенно кивнув, и Фюрер выключил паяльник: зачем зря жечь электричество.

— Ну что, Светлана Федоровна? Мне повесить трубку?

— Стерва! Убийца! Что ты делаешь с Женечкой? Чего тебе надо? Я немедленно звоню в милицию!

— Валяйте! — разрешила Рита. — Звоните, дорогая Светлана Федоровна! — Рита была сама любезность. — И расскажите им об обстоятельствах отъезда за рубеж вашей невестки и внучки, о том, как вы подделали разрешение от имени своего сына… — Рита снова била наугад, но попала в точку, потому что Светлана Федоровна замолчала на некоторое время, а потом, уже совершенно другим голосом, куда более сдержанным, хотя и полным ненависти, спросила:

— Чего ты от меня хочешь? Денег?

— Нет, что вы! Я прекрасно знаю, что у вас их нет и никогда не было. Да меня деньги и не интересуют. Я хочу найти сестру и племянницу. Поэтому от вас мне нужно узнать все, что вам известно.

— Мне ничего не известно! — прошипела Светлана Федоровна, как гадюка, которой наступили на хвост.

— Шутки кончились! — раздельно произнесла Рита. — Вы и не представляете, с какими людьми связались и на какую жизнь обрекли собственную внучку из ненависти к Марине.

— Но я.., я ничего не знала, — прорыдала гадюка.

Теперь она решила бить на жалость.

— Плохо, — огорчилась Рита, — тогда мы будем пытать Евгения, пока он нам все не расскажет…

— Он ничего не знает! — вскрикнула Светлана Федоровна в ужасе.

— Плохо, — повторила Рита, — значит, мы будем пытать его очень долго.

— Нет, нет! Я скажу вам все, все, что знаю…

— Я слушаю, — Рита была спокойна, как телефон-автомат.

— Но я знаю совсем мало… — И наконец решившись, Светлана Федоровна упавшим голосом проговорила:

— Нотариус Семиухов Викентий Романович, телефон 327-27-24… Я имела дело только с ним.., честное слово, больше я ничего не знаю!