Логово снов

– Спасибо, мисс. Да уж, холодрыга так холодрыга. Раньше я спал там, в тоннелях, – он кивнул на решетку в земле. – Да только туда я больше не ходок. Теперь там рыщут плохие сны. Прямо слышишь, как они тебя зовут. Плохие сны – они забрали Сэл, и Моисея, и Ральфа. И старого Патрика с женой его, Модди, c тех пор ни слуху ни духу.

Тут он выпучил глаза и зашептал настойчиво и испуганно:

– Что-то там есть, внизу, вот что я вам скажу, мисс. Призраки!

Он поглядел вверх, на призрачные силуэты туманного города, и, вскочив со скамейки, побрел, протягивая руки вдогонку шедшей мимо паре.

– Простите, добрый сэр, милая мисс, пенни не найдется?

В воздухе отчетливо пахнуло надвигающимся ливнем. Лин вышла из парка и таки села на автобус до Чайнатауна. На краю Малберри-стрит у Коламбус-парка собралась толпа. Какой-то человек с мегафоном в сопровождении китайца-толмача разъяснял ей, что с этой минуты начинаются обязательные для всех медицинские обследования.

– Все резиденты должны явиться на освидетельствование с документами, удостоверяющими личность, – отрывисто гавкал он в рупор.

В толпе поднялся ропот.

– Вы не можете так с нами обращаться! У нас есть права! – закричал Томас Чун, двадцативосьмилетний юрист, так, на минуточку, из самого Принстона.

Тут, в парке, рядом с матерью и отцом, он выглядел весьма героически – прям как Джек Марлоу, подумала Лин.

– Права есть у граждан! – заорал на него в ответ человек с мегафоном.

– Я тут родился. Я – гражданин. Но мы все люди, и поэтому у нас есть права! – заявил Томас.

Остальные поддержали его громкими криками – и там были не только жители Чайнатауна, но соседи подальше, c Орчард-стрит, и с Ладлоу, и из Маленькой Италии.

– Если не подчинитесь, мы будем вынуждены отправить вас всех в карантинные лагеря! – кричал мегафон.

– Лин!

Лин обернулась: к ней сквозь толпу протискивалась Грейси Лэнь.

– Лин! Ты уже слышала? – воскликнула она, дотолкавшись до нее. – Правда, кошмар?

– Что слышала? – рявкнула Лин.

Как же она ненавидела, когда они вот так, едва переводя дух, кидались в нее свежими сплетнями.

– Про Джорджа!

Лин похолодела.

– И что про Джорджа?

Грейси разразилась слезами.

– Ох, Лин. Он умер!

Весь парк сжался в точку. Лин едва могла вздохнуть.

– Поэтому они тут и собрались! – Грейси ткнула пальцем в человека с рупором, другой рукой вытирая мокрые глаза. – Мама нашла его сегодня утром. Все тело было покрыто нарывами, словно его съели изнутри и ничего, совсем ничего не осталось. А когда они пришли забирать его, кости… – Грейси проглотила всхлип, – его кости рассыпались в прах.

Лин вспоминала самый конец своего сна. Что-то ужасное надвигалось на Джорджа… Он и так уже выглядел мертвым, как осужденный на казнь, который знает, что палач уже готов и ждет. Лин Чань – проснись! – сказал он. Вернее, приказал.

Ее предупредили.

Взгляд в небо

– Ты сегодня жутко тихая, мисс Чань, – заметил Генри от рояля, когда они ждали на станции поезда в мир сновидений.

Внизу Лин сидела на бортике фонтана, бездумно болтая пальцами в воде.

– Мой друг, Джордж Хуань, умер сегодня, – безжизненным голосом проговорила она. – У него была сонная болезнь.

Золотая рыбка сверкнула сквозь воду оранжевым сполохом.

– О, Лин… мне ужасно жаль слышать это, – сказал Генри, подходя и садясь рядом.

– Спасибо, – пробормотала Лин. – Он мне снился. Прошлой ночью.

Генри помолчал.

– Может, он попрощаться приходил?

– Может.

Да только тот сон был ни разу не мирный. Смерть Джорджа сильно ударила по Лин. Она как-то всю дорогу верила, что он выкарабкается – такой был молодой и сильный. Нет, конечно, Лин понимала, что болезнь капризна и честного поведения от нее ждать не приходится. В конце концов, она, Лин, тоже молодая и сильная, но ее ногам это совсем не помогло.

На станцию с шипением ворвался поезд. Ни слова не говоря, Генри предложил руку, и Лин не отвергла ее.

– Что случилось, Маленький Воин? – ахнула Вай-Мэй, стоило Лин выйти из вагона посреди леса.

– Сегодня сонная болезнь унесла ее друга, Джорджа, – ответил за нее Генри.

Они трое немного постояли, слушая птичье чириканье и не зная, что сказать дальше.

– Мы должны упокоить его дух, – заявила, помолчав, Вай-Мэй.

– Ты это о чем? – спросил Генри.

– Очень важно почитать мертвых. Это нужно, чтобы они были счастливы на том свете, особенно если смерть была тяжелой, – ответила Вай-Мэй. – Иначе дух не обретет покоя.

Генри вспомнил мать – как она сидела на кладбище, перебирая бусины четок, обретая покой в разговорах с расписными святыми. И Гаспара он тоже вспомнил: они с Луи похоронили его вместе с суповой косточкой. Ритуалы – вещь важная.

– Я приведу Луи, – сказал он. – Мы все сделаем как надо. В китайско-новоорлеанском стиле.

Генри, Луи, Вай-Мэй и Лин поднялись на холм над золотой деревней. Луи сыграл на скрипке медленную мелодию, а Генри спел гимн, который выучил еще мальчиком. Вай-Мэй отломила веточку с ближайшего куста и превратила ее в благовоние, которое зажгла от свечки, сделанной тут же из травинки. Сладкий, дымный аромат сплелся с сосной и гарденией.