Логово снов

И снова, как тем весенним утром десятилетней давности, Джерико почувствовал, как плети надежды охватили его лодыжку, поползли вверх… Если он подчинится великим планам Марлоу, станет частью его эксперимента – даст ли это ему лучший шанс стать счастливым? Чем он станет – ярмарочным уродом или божьим сыном, прообразом нового, совершенного американца? Правда ли он получит все, чего только захочет?

Правда ли он получит… Эви?

Выбор…

Марлоу уже восстановил порядок в порушенной экспозиции. Все вернулось на свои места.

– Я подумаю об этом, – сказал Джерико и получил удовольствие от тени раздражения, промелькнувшей по лицу творца.

В конце концов, великому Джейку Марлоу тоже не все на свете подвластно.

– Как пожелаешь, – сказал великий.

Он опустил руку в левый карман, извлек голубой фиал и вложил в ладонь Джерико.

Тот в смятении поглядел на сосуд.

– А остальные?

– Их еще нужно будет заслужить. Тут хватит на один месяц. Я даю тебе тридцать дней на раздумья. После этого ты будешь принадлежать самому себе.

Давным-давно жили-были

– Исайя! – заорал Мемфис. – Это твоя работа?

Он продемонстрировал брату изуродованную тетрадь со стихами.

Исайя сделал большие глаза и кивнул.

Три страницы были покрыты неприятного вида рисунками; карандаш местами прорвал бумагу.

– Ты ведешь себя как двухлетка! Тебе же десять! – проворчал Мемфис. – Я понимаю, что ты сейчас зол на весь мир, Исайя, но вот этого делать нельзя. Нельзя хватать чужие вещи и портить их.

– Я не хотел, – запротестовал Исайя. – Я спал!

Мемфис не знал, верить ему или нет. Судя по поведению братца в последнее время, он мог сделать это из чистой вредности. Стихотворение, над которым он так долго корпел, было безнадежно испорчено. Вряд ли его удастся восстановить.

– Мне опять приснился кошмар, – пожаловался мальчик. – Снова те монстры в подземке.

– Монстры, ага. В подземке. – Мемфис коротко и зло хохотнул. – Они у тебя хоть за проезд-то платят?

– Я сам видел! – завопил Исайя. – Это она сделала их! Они там, внизу. И они голодные.

– Исайя! Вот честное слово, – Мемфис всплеснул руками и снова бессильно их уронил. – Ты мне должен.

– Что за шум? – осведомился Билл Джонсон, заходя в комнату.

– Пустяки, мистер Джонсон, – проворчал Мемфис, наставив обвиняющий перст на Исайю. – Но я прослежу, чтобы мои вещи больше тебе не попадались.

И он засунул тетрадь под пальто.

Билл шел через Сент-Николас-парк. Следом, зажав под мышкой бейсбольную перчатку, трусил Исайя. В другой руке у него был мяч, а физиономия имела на редкость хмурое выражение.

– В следующий раз, – наставлял его Билл, стуча тростью слепца по дорожке перед собой, – плюнь слегка себе в ладонь – ну, совсем чуть-чуть. Много не надо. Тогда мяч у тебя полетит, как на ангельских крыльях.

Исайя молчал. Билл и без глаз чувствовал, что малец зол: он достаточно красноречиво топал. Вообще-то это Мемфису полагалось вести брата играть, но он так рассердился за испорченную тетрадь, что отказался наотрез. Билл знал, что замена из него скверная. Знал так же твердо, как и то, что это Мемфис Кэмпбелл исцелил Нобла Бишопа и потом скрыл это ото всех. Билл и сам каждый раз свирепел при мысли, что целитель потратил свой дар на старого алкаша вместо того, чтобы помочь ему, Биллу. Судя по всему, у них с Исайей есть кое-что общее: они оба были до чертиков злы на Мемфиса.

– Эй, молодой человек! – весело сказал Билл, рассчитывая незаметно выманить мальчика из хандры. – Расскажи мне чего-нибудь забавное, а? Ты же много всяких сказок знаешь – про лягушек и всякое такое.

– Мама с папой мне рассказывали сказки, – проворчал Исайя. – И Мемфис рассказывал. Пока не ушел и не завел себе девчонку.

– Значит, вот как? – Где-то в темноте Исайя явно пожал плечами. – Значит, ты хочешь, чтобы это я рассказал тебе сказку? Да?

Шмыг носом.

– Мне все равно.

– Гм-гм. Сказку, говоришь… – протянул Билл, кивая и раздумывая. – Ну, ладно. Был один парень…

– Сказки начинаются не так! – оборвал его Исайя.

– Вот еще! Кто рассказывать-то будет?

Исайя скучал по сказкам. Мама рассказывала очень хорошие, все про кролика у мистера Макгрегора в саду и еще про воина по имени Франсуа Макандаль, который прибежал с холмов и прогнал плохих людей вон. Иногда Исайя путал сюжеты, и тогда Франсуа Макандаль превращался у него в фермера, который гнал кролика вниз по холму. Папа любил смешные сказки, а у Мемфиса… у Мемфиса сказки были лучше всех. Исайя скучал по тем вечерам, когда они лежали вдвоем в комнате у себя в кроватях и глядели, как ползут по стене огни ночного города, и ждали, когда слетит на них сон… давно, еще до того, как у Мемфиса начался всякий вздор с той девушкой, Тэтой. Ох, как он скучал по тому, как оно все было когда-то… Исайя чуть опять не заплакал. И постарался поскорей разозлиться на Билла, который понятия не имел, как правильно рассказывать сказки.

– Начинать всегда надо с «Давным-давно жили-были…» – поучительно сказал Исайя.