Логово «ВЕПРЯ»

За этим нет, но вот попробовать запугать его нужно, – запугать возможным позором ареста и тем, что его наверняка отдадут на заклание, как уже отдали Жору Шатуновского, хотя он мог еще не раз пригодиться. Тем не менее никто даже палец о палец не ударил и не попытался отмазать отставного генерал-лейтенанта, а все предпочли сделать вид, что уступают давлению сменившихся обстоятельств и лучше Жоре навсегда уйти со сцены. Михаил Иванович прекрасно знал, с кем имеет дело, поэтому все правильно поймет, а поняв, непременно на что-то решится и предпримет хоть какие-нибудь меры – лучше всего, если он в срочном порядке отправится за границу и оттуда уже не возвратится. Пусть это бегство, пусть кто-то назовет такой шаг предательством, но… Сидят же там другие годами, в том же Париже.

Шабалин встретил Моторина хмуро, но заставил себя радушно улыбнуться, подал гостю руку и предложил присесть в кресло за маленьким приставным столиком. Сам устроился напротив и, нисколько не стесняясь, красноречиво посмотрел на часы:

– Извини, Валерий Иванович, не могу уделить тебе много времени. Дела, понимаешь, замучили. Поэтому давай коротенько и сжато, что опять приключилось и отчего тебе не удается крепко держать псов на сворке?

Слова генерал-полковника о псах неприятно задели самолюбие Валерия Ивановича, и он хотел ответить с язвительным сарказмом, но вовремя сдержался: не такую роль ему сейчас нужно играть. Нечего дразнить Шабалина, а уж тем более злить его, и Моторин лишь печально вздохнул:

– Суть проблемы заключается отнюдь не в моих псах, как ты изволил выразиться. Обстоятельства складываются таким образом, что твои вояки, в том числе покойный Жора Шатуновский, так везде наследили, что пришлось следы замывать кровью.

– Да, я в курсе, – буркнул Шабалин и резко вскинул голову. – А что же вы, плохо замыли?

«Ага, кажется, и тебя задело!» – злорадно подумал Моторин. – Оказывается, тебе, голубчик, далеко не так уж на все плевать, как ты частенько пытаешься показать!»

– Всегда остается место для непредвиденных и, как правило, самых пренеприятных случайностей, – скорбно поджал губы Валерий Иванович. И легко солгал: – Документы, привезенные Жорой, – попали в чужие руки.

На самом деле заветную черную папочку контрразведчик передал вчера Зубанову, руки которого чужими назвать никак нельзя. Но откуда об этом знать Шабалину?

– И что? – Михаил Иванович беспокойно завозился в кресле.

– Я недавно говорил с генеральным прокурором, – вновь легко солгал Моторин, поскольку знал, что и это невозможно проверить. – Не прямо, как ты догадываешься, а так, намеками.

– Ну, не тяни!

– Сейчас такая обстановка, что он не задумываясь даст ордер на твой арест, – контрразведчик печально вздохнул. – Его просто вынудят. Более того, это может произойти не сегодня, так завтра.

– А сделка? – вскинулся Шабалин. – Что с оппозиционерами? Все похерить?

– Надеюсь, там удастся сохранить достигнутые результаты и остаться на прежних позициях. А тебе лучше всего немедленно уехать за границу. Срочно. Бросить все – и в аэропорт!

– Полагаешь, в моем положении это просто сделать? Раз, два собрался и улетел?

– Так нужно, если не хочешь оказаться в Лефортово, – отчеканил Моторин. – Сколько я еще смогу сдерживать разъяренную свору, никому не известно. Не нужно было делать ошибок с самого начала!

– Хорошо, – Михаил Иванович устало провел рукой по лбу. – Какое время ты сможешь мне гарантировать? Что у меня есть: день, два, неделя или какие-то часы? Я попробую покрепче нажать на своих благодетелей наверху, и все развалится, словно карточный домик: никто не сгноит меня в ваших зловонных ямах!

«Вот нажимать-то тебе как раз и не следует, – подумал Валерий Иванович. – Лучше всего тихо исчезнуть, и за это мне еще спасибо скажут именно те, на кого ты столь опрометчиво решил нажать. Наверху крайне не любят скандалов! Особенно подобного рода!»

– Вот, я привез тебе маленький сувенир, – контрразведчик достал из портфеля обтянутую темным бархатом небольшую коробку и подал ее генерал-полковнику, отметив про себя, что сейф хозяина открыт и ключи торчат в замке. Это как нельзя кстати.

– Что это? – удивился Шабалин, принимая сувенир.

Он открыл коробку и увидел револьвер с укороченным стволом. Там же, в специальных гнездах, лежали запасной барабан, патроны, масленка и протирка для чистки оружия.

– Что это? – повторил генерал-полковник.

– Отличная игрушка, правда? – засмеялся довольный произведенным эффектом Моторин. – Такой тип револьвера на Западе называют «агент». Кстати, калибр, как у Макарова, девять миллиметров.

– Да? Занятно. А кажется совсем небольшим.

Михаил Иванович вынул револьвер и покрутил барабан под пристальным взглядом контрразведчика.

– Осторожно, это револьвер, и он заряжен, – негромко предупредил гость. – Стоит только нажать на спусковой крючок, и тут же выстрел!

– Каждый подарок имеет свой глубокий смысл, – заметил генерал-полковник. – Зачем ты даришь мне именно эту вещь? Чтобы я застрелился, если твои костоломы придут за мной? Не дождетесь!

– Как ты мог подумать?!