Логово врага

– А-а-а, ты об этом, – хмыкнул Гара, сделав вид, что сразу не сообразил, о чем разведчица вела речь. – Ошиблась, милашка! Я претензии по четным дням принимаю, так что двинь бедрышками! – не желая ни спорить, ни уж тем более оправдываться, лекарь просто отодвинул девушку в сторону и подошел к Дарку. – Слышь, холуев своих уйми! Уж больно шибко петушатся! Ну а потом, на досуге, можешь и объяснить дуралеям, что к чему, раз сами ни черта не поняли! Нам же щас дальше пора двигать. На нижнем этаже лишь кладовые да комнатушки прислуги, а хоромы вампирские наверху. Помедлим, уйдут, гады, упустим амулеты! – пояснил великан, встав на нижнюю ступень лестницы и, видимо, на этот раз так же самовольно решив пойти в авангарде отряда.

– Ты прав, пошли! – не стал спорить Аламез, а раскрасневшейся от возмущения Ринве и разделявшему ее негодование Крамбергу беззвучно, лишь при помощи мимики лица подал знак: « Вы правы, но скандал учинять не стоит… уж больно несвоевременно. Потом, мы со всем разберемся потом, когда сделаем дело!»

Больше всех в этой ситуации Аламез винил себя. Это он позабыл перед нападением распределить между соратниками роли, положившись на случай и не учтя, что ранее бойцы его небольшого отряда вместе никогда не воевали. Вина Ринвы состояла лишь в ее чрезмерной импульсивности и врожденной вспыльчивости, выражающейся в неумении промолчать и в стремление устроить скандал в самый неподходящий момент. Что же касалось поведения Гары, то оно снова насторожило моррона. При всей своей опытности и прозорливости ума лекарь не сглаживал острые углы взаимонепонимания, а, наоборот, как будто специально провоцировал склонную к скандалам и склокам девушку на обострение конфликта. Его вызывающие ответы и открытая демонстрация презрения к соратникам чуть ли не стали причиной стычки. Видимо, Гара все-таки собирался « укоротить их отряд на пару лишних голов» и только искал для этого повод. Зачем это лекарю нужно, Дарк пока был не в силах понять, но подозревал, что отнюдь не только и не столько из-за страха остаться без спасительного трофейного амулета. Пока что Аламезу было ясно только одно – если так пойдет и дальше, то кого-то из соратничков придется оставить за воротами вражеской цитадели. Все трое чего-то темнили, чего-то недоговаривали и терпеть не могли друг друга. Идти во главе такого отряда на опасное дело было равносильно изощренному способу самоубийства.

Глава 9 Ловушка

За те минуты, что они шли по плохо освещенному, мрачному коридору верхнего этажа, Аламез ни о чем не успел поразмыслить, хотя как следует пораскинуть мозгами стоило о многом. « Как поднять дисциплину в отряде? Что делать, когда и если удастся проникнуть в логово врага? С чего начинать поиски собратьев? Как выжить в подземелье, если врата откажутся подчиняться зачарованным амулетам, оказавшимся не в вампирских руках?» – эти и множество других не столь важных вопросов кружились в голове моррона, но он не мог даже ненадолго отдаться их власти. Вместо того чтобы строить планы и просчитывать ходы предстоящего дела, Аламез был вынужден следить за тем, чтобы горе-соратнички не поубивали друг друга.

Больше всех Дарка беспокоила Ринва. Глаза девушки горели странным огнем, тоненькие пальчики неустанно барабанили по рукояти меча, да и движения красавицы были какими-то дергаными. Моррон никак не мог отделаться от ощущения, что это не обычный мандраж новичка перед серьезным боем, а верный признак того, что девушка затеяла неладное и вот-вот собирается вонзить меч в могучую спину бесшумно крадущегося впереди великана. Аламезу было даже страшно подумать, что будет, если он не ошибся и спутница готовилась свершить низкое, подлое убийство со спины. Если бы нападение удалось, то они лишились бы весьма ценного бойца, и еще неизвестно, как бы без Гары прошла схватка с вампирами. Если же Ринву постигла бы неудача ( а так, скорее всего, и было бы), то ему пришлось бы защищать герканцев от праведного гнева эскулапа. И в том, и в другом случае они бы сильно нашумели, и эффект неожиданности оказался бы безвозвратно потерян, а значит, и с мечтой отобрать амулеты пришлось бы распрощаться. При любом раскладе им четверым не выдержать открытого боя с целым отрядом, а ведь вскоре к гарнизону подвергшегося нападению кордона стало бы прибывать многочисленное подкрепление, как с поверхности, так и со стороны карьеров. Одним словом, исход их затеи, а значит, и их судьбы раскачивался на тонюсеньком волоске провидения, и любая мелкая выходка могла его оборвать.