Логово змея

Ущелье, по которому двигались сейчас Анна и Глеб, разделилось надвое. Правый отросток, тесный и темный, уходил между высоких отвесных скал и вновь сворачивал направо уже в нескольких десятках метров. Чем и где заканчивался этот проход, понять было невозможно. Левый, более широкий и ровный, поднимался вверх. Постепенно сужаясь, он упирался в невысокую гранитную гряду, над которой шумела плотная и мощная стена леса. Глеб, не раздумывая, выбрал именно этот путь. Анна без возражений последовала за ним. Они почти достигли гряды, когда позади – совсем близко – вновь загремели выстрелы. Глеб и Анна тут же укрылись за камнями, приготовив оружие, но в следующие секунды поняли, что мишенью для стрелков служат не они.

По ущелью, сильно прихрамывая, бежал безоружный человек. Он то и дело падал, вновь вскакивал, прыгал из стороны в сторону, пытаясь сбить преследователям точность прицела. Пока что эта игра ему удавалась: пули вздымали фонтанчики пыли справа и слева от него, не достигая цели.

Еще через минуту Глеб и Анна увидели тех, кто гнался за жертвой. Несколько бородатых мужиков двигались цепью, изредка останавливаясь, чтобы прицелиться для выстрела. Они не торопились, видимо, совершенно уверенные в том, что жертва их далеко не убежит и никуда не денется. Их было человек восемь. Еще один, с двумя возбужденными охотой собаками на сворке, остановился поодаль, не принимая участия в преследовании. Он сделался просто зрителем, дожидаясь неминуемой и скорой развязки.

– Мажары! – воскликнула Анна. – Это мажары! Бежим, Глеб!

Но бежать-то уже было некуда. Преодолевая отделяющую их от леса гряду, они тут же становились легкими мишенями для загонщиков. Глеб понял это чуть раньше Анны.

– Кто эти мажары? – спросил он, не двинувшись с места.

– Убийцы. Они…

В этот момент одна из пуль все же зацепила беглеца. Он дернулся и схватился рукой за плечо. Глеб услышал довольные крики преследователей. И все же раненый продолжал бороться. Он вновь отпрыгнул за камень, упал наземь и упрямо пополз вперед. Сейчас от укрытия Глеба и Анны его отделяли всего метров тридцать. Преследователи – мажары, как их назвала Анна – подходили все ближе. Они больше не стреляли, в этом не было нужды. Глеб ясно увидел, что произойдет дальше. Мажары, или как их там, добьют этого несчастного, а потом непременно обнаружат их ненадежное убежище. Для этого им даже собаки не понадобятся. У них снова не было выбора. Глеб глянул на Анну и прочитал ответ в ее глазах.

Твердо установив карабин на камень, Глеб поймал в прицел грудь ближайшего мажара и потянул спусковую скобу.

Отдача толкнула в плечо. Глеб увидел, как тот, раскинув в стороны руки, начал медленно заваливаться назад, и перевел ствол на соседнего. Снова выстрелил, и его выстрел слился с выстрелом ружья Анны.

Это вмешательство подействовало на остальных странным образом. Они не залегли, не открыли ответный огонь, а неожиданно бросились бежать, прыгая меж камней, как поступала только что их жертва. Глеб выстрелил дважды вдогон, но пули не нашли целей. Анна оказалась точней. После ее выстрела дуплетом с визгом упали обе собаки, а их вожатый, громко закричал, схватился за ногу и, хромая, скрылся за камнями.

Тем временем раненый был уже рядом. Преодолев последний участок открытого пространства, повалился наземь.

– З-здорово, м-мужики! – просипел он, ощерясь яростной улыбкой. – К-как раз в-вовремя…

3 Статья 201 Уголовно-процессуального кодекса, регламентирующая ознакомление подследственного с уголовным делом перед отправкой в суд.

* * *

Внешне в доме Радзина все происходило по-прежнему. Разве что в последние дни виделся он с женой меньше, объясняя это большим количеством работы. Он видел, что Юлию его объяснения вполне устраивали, подробности ее не интересовали совершенно, и Радзину, который постоянно сравнивал ее поведение до и после своего открытия, замечая все новые признаки равнодушия и холодности, приходилось прилагать немало усилий, чтобы сохранять на лице маску спокойствия. Все это время они не встречались в постели, проводя ночи каждый в своей спальне. Радзин намеренно задерживался с возвращением домой, а входя в квартиру, старательно имитировал крайнюю усталость. Надо сказать, делать это ему было нетрудно: за эти дни Радзин заметно спал с лица, под глазами залегли непроходящие тени, он и в самом деле выглядел крайне утомленным. Юлия не выказывала ни малейшего неудовольствия, и это в глазах Радзина служило абсолютным доказательством совершенного ею преступления.

Теперь он точно знал, как ему следует поступить. Конечно же он не тронет ее и пальцем. Он ее просто вышвырнет, предварительно унизив, поставив на то место, которого она заслуживает, разъяснив предельно ясно, кто она такая на самом деле. Она вновь сделается нищей, ей никогда уже не удастся подняться, и очень скоро – не сразу, но очень скоро – она поймет, чего она лишилась, предав Радзина.