Логово змея

С утра было зябко, хотя небо без единого облачка обещало день без дождя. Ночной морозец прихватил пробной – тоненькой – ледяной корочкой реку у самого берега, звонко хрустевшей под ногами готовящихся к отплытию людей. Плыли на двух моторках, бензину конечно же нашлось вдосталь, в чем Глеб никогда и не сомневался. Кутаясь в брезентовую крутку, Глеб рассеянно следил под ровный звук мотора за изгибами реки. Если на его пути больше не встретится нежданных препятствий, эту реку Глеб увидит очень нескоро, может быть что и никогда. По этому поводу Глеб испытывал смешанные чувства. С одной стороны, ему действительно было жалко расставаться с обитателями таежного села Тангуш. С другой, он чувствовал, что здорово устал от выпавших на его долю за последние месяцы приключений. Ему действительно очень хотелось домой, хотя он прекрасно представлял, что приключения отнюдь нельзя считать завершенными.

В факторию они приплыли к вечеру. Пароход стоял у причала, чтобы утром отправиться в обратный путь. Это было широкое однопалубное судно с закопченной трубой, возрастом старше Глеба, наверное, раза в три, Глеб и не подозревал, что на российских реках еще сохранились подобные монстры. Пароход назывался «Пролетарский луч», и такое название Глеба сильно озадачило. Сочетание этих двух слов оставалось для него совершенно непонятным, как он ни ломал голову. Речники к названию своего корабля давно привыкли и, видимо, не собирались переименовывать его в угоду новым временам.

В фактории в принципе имелось место для ночевки ожидающих отправки пассажиров – здоровенный сарай с топчанами и матрасами, но тангушцы предпочли ночевку на свежем воздухе недалеко от своих лодок: отъезжающих в Андалинск набралось неожиданно много. Анна объяснила Глебу, что эти, последние до зимы, рейсы жители таежных сел и поселений активно используют, чтобы продать в городе свой товар и приобрести припасы на зиму.

Отправлялся пароход «Пролетарский луч» в десять утра. За час до отплытия на борт начали подниматься пассажиры.

– Прощай, Йока, – Сихэрче сжал узкой, сильной ладонью руку Глеба. – Не забывай Тангуш.

– И хотел бы – не смог, – пробормотал Глеб. – Спасибо тебе, Сихэрче.

– За спутника своего не беспокойся, – сказал Сихэрче. – Анна напрасно на него до сих пор сердится. Он опасный человек, очень опасный, но уже не для тебя. Ты ему жизнь спас, теперь он тебе помогать станет, пока тем же не ответит.

– Да я понимаю, – кивнул Глеб. – Владимир вообще мужик неплохой.

– И еще тебе скажу одно, Йока. Кажется мне, что мы снова увидимся. И очень скоро.

– Если только ты, Сихэрче, к нам в Москву в гости приедешь, – улыбнулся Глеб.

– Тогда посмотрим. – Сихэрче подмигнул и отошел, давая возможность проститься остальным.

Пассажиры размещались частью на открытой корме корабля, частью в закрытом помещении – широкой и длинной каюте с деревянными скамейками мест на пятьдесят. Места в каюте конечно же пользовались наибольшим спросом и были заняты почти полностью, Глеб, Анна и Драч чудом успели отхватить себе три возле прямоугольного окошка, в которое сейчас смотрели на провожавших их охотников, что стояли на пристани, дожидаясь отплытия судна. Наконец, сходни убрали на борт, корпус судна вздрогнул, когда пар из котла сдвинул с места поршни корабельной машины, пароход коротко взревел прощальным гудком и отошел от причала.

Сихэрче, Иван, Ыльчин, отец и сын Чевалковы неподвижно стояли на пристани, глядя вслед судну, пока оно не скрылось за поворотом реки.

Внезапно Глеб ощутил, как вздрогнуло и напряглось плечо сидевшего вплотную к нему Драча.

– Ах ты, гад, – свистящим шепотом произнес тот.

– В чем дело, Володя?

– Мажары, – сказал Драч. – Те, что в шахте меня рабом держали. Только сейчас заглянул с кормы.

– А ты не ошибся?

– Я его карточку в памяти навсегда отпечатал, – заверил Драч. – Он был вместе с их вожаком, Кержаком, когда нас в лесу спящих взяли. Я его очень хорошо запомнил, чтобы узнать при встрече. Не думал, что доведется так скоро…

– Он тебя заметил?

– Не знаю… Да если и заметил, все равно не узнал. Он меня всего один раз и видел, когда они нас захватили. А с бородой – тем более не признает.

– Я пойду гляну на него, – сказал Глеб. – Как он выглядит?

– Здоровый, бородатый, морда тупая и зубы гнилые.

Глеб выбрался в проход и прошел на корму. Мажара он опознал без особого труда, несмотря на довольно скудное описание, данное Драчом. Тот сидел на скамейке в компании еще двоих таких же угрюмых бородачей, под ногами у них стояли плотно набитые рюкзаки. Они равнодушно поглядели в сторону Глеба и отвернулись. Немного постояв у борта, словно бы разглядывая берега реки, Глеб вернулся на свое место.

– Их там трое, – сообщил он Драчу.

– А мне плевать!

– Доедем до Андалинска, там заявим в милицию.

– Да ты что? – изумился Драч. – Чтобы я к ментам пошел, тем более к местным… Откуда ты знаешь, может, они в доле?

– Скажешь тоже. Такого быть не может.

– Сейчас все бывает, – заверил Драч, и Глеб, немного подумав, вынужден был с ним молча согласиться.